Читать «Подлое сердце родины» онлайн - страница 3

Лапун — областная шишка, крупный капиталист — выступил по ТВ, обещая доллары за драконий хвост. Но даже местное мужичье, не раз побеждавшее Горынушек в схватках, было бессильно. Однажды Петр с Кирюшей все-таки отрубили хвост, погрузили его в тележку и покатили. Через три дня вернулись в родное Пыльнево с разбитыми рожами и почему-то в одних трусах. Где хвост и что с ними приключилось, рассказать не могли, только мычали, да кивали на небо. Вдруг Кирюша захрипел на плохом английском… «Май нэйм Джошуа, — хрипел он. — Пиплы, андэстэд?» Как матерится-то, шептали соседи, это надо же… «Же не компран па», — вздохнул Петр… «Ну ты сволота», — с уважением произнес Матвей.

Батя Иван молчал, оглаживая космы и усмехаясь.

«Ментальная конвергенция, — шептал он. — Изменение структуры сознания… Экстраполяция… Восьмой контур…». От его кирзовых сапог воняло спиртом, жижей и самкой Змея Горыныча. Как обычно, он стоял в стороне. Как обычно, его боялись — уже полвека батя Иван слыл первым ведуном на деревне.

А к утру все забылось: Кирюша с Петром словно проглотили свои иностранные языки. О пропавшем хвосте в их присутствии больше не говорили — вдруг снова начнут…

Только изредка носились над тайгой пьяные вопли. «Факен шит!» — орал Петр. «Же ву зэм!» — орал на него Кирилл. Местные затыкали уши. Непонятные слова били страшнее полена. Никто не знал смысла басурманских проклятий, поэтому выигравшим перебранку признавали того, кто громче орал.

Так и жили. И добрые ведуны веками бились со злыми, словно какие-нибудь гвельфы и гибеллины — столь же долго, и столь же далеко от дел современного горожанина, в меру умного, в меру начитанного, в меру живущего своей жизнью…

Дело молодое

Георгий Лишков был горожанином, в меру умным, в меру начитанным, в меру проживающим свою жизнь. Не больше, но все-таки и не меньше.

Он был тогда молод — двадцать два года. Он носил тертые джинсы, волосы до плеч и мировую тоску в глазах. Он учился на пятом курсе, и ему было жаль потерянного времени, и жаль того времени, что он потеряет в будущем. Нельзя прожить, не потеряв времени. Но это, как говорил отец, селява.

Дипломная работа лениво писалась на кафедре психологии. Точнее, даже не писалась — планировалась…

— А вы уверены, что это надо? — спросил Краснов.

За окнами темно, и продолжает темнеть. Народ с кафедры уже разошелся. Только и остался на кафедре доцент Краснов, ну и правильно, не надо никого больше… Большой, широколицый, упитанный — вот такой был доцент Краснов.

— Я уверен, что это касается моей темы.

— Вы у нас пишете что-то вычурное. Измененные состояние? Химическим способом? Это вряд ли имеет отношение к академической дисциплине.

— Тем хуже для дисциплины, — ответил Гера.

— Да вы не подумайте, — Краснов протестующе замахал добродушными лапами. — Мне-то нравится, я-то — за… Хотите ехать — езжайте. Могу даже сказать, что это моя идея. Только вы осторожнее, там на всех дорогах бандиты, а в Пыльнево даже бандитов нет — испугались и разбежались.