Читать «Мандариновые острова» онлайн - страница 34

— Женю сейчас профессор смотрит, — продолжала эта непонятная мамочка-девчонка, и тут я увидел, что она же чуть не плачет. — У него какой-то ксю…

— Ксемартроз, что ли? — буркнул я.

Я не хотел бурчать, я хотел оттуда испариться как можно быстрее, вот и получилось так. Получилось, наверное, очень грозно, потому что она вздрогнула.

— Да это ерунда, — сказал я, лишь бы что сказать. — У меня их столько было! Каждый год штук по десять! И ничего, живой! Вон, с ногой — вообще ужас был, а обещали уже через две недели гипс снять!

— У Жени тоже гипс, — сказала она.

— Вы тут в первый раз, что ли? — сказал я.

Женщина — нет, всё-таки она на девчонку похожа! — кивнула.

Тут раздался голос Андрей Юрьича. Его голос ни с кем не спутаешь.

— Ирина Александровна, будьте добры! Где вы там?

Женщина, Ирина Александровна, значит, сорвалась с дивана и побежала в коридор. Точно девчонка. Я — всё равно ж делать нечего — тоже туда подался.

Когда я подъехал к третьей палате, то увидел, как Андрей Юрьич беседует с ней — в углу, у подоконника. Они вместе смешно смотрелись — Андрей Юрьич выше неё чуть ли не вдвое, и толще тоже, и нависает над ней, как подъёмный кран. Портовый, тонн так на двести.

А я в палату заехал. Не хотел к Андрей Юрьичу близко подъезжать. А то подумает еще, что я у него на глазах кручусь специально. Чтобы разжалобить. А я ничего и не специально! Потому что, во-первых, не поможет — что я, Андрей Юрьича не знаю, что ли! А во-вторых… эх, да чего теперь крутиться — до Нового года часов семь осталось. Всего ничего.

Вот я и заехал в третью палату. Как будто специально сюда и направлялся. А что, я не могу, что ли, в соседнюю палату заехать?! Могу, свободно могу! Вот и заехал.

Там тоже было почти пусто, только две кровати заняты. Так, ну Костю Паршикова я знал давно, хотя и не общались особо. А на второй сидел какой-то зарёванный пацанёнок с загипсованной ногой.

Ему вообще года четыре, наверное, или даже три — я в таких карапузах не очень разбираюсь.

Сидел и смотрел на меня. Глаза круглые. Как будто колясок никогда в жизни не видел. А может, и не видел — разные же люди бывают. Ничего, насмотрится.

— Ты Женька? — спросил я.

Неудобно же так сидеть и молчать.

Он кивнул.

— Зенька! — ответил наконец, напирая на «з». — Два!

И два пальца показал. Это чего, ему два года, что ли?!

— Два! — снова сказал Женька и показал на колёса моей коляски. — И тут два! — и опять на колёса показывает.

Ну точно, два больших колеса и два маленьких.

— И тут два! — продолжил Женька и показал на мой гипс. И на свой тоже.

— Два, — улыбнулся я.

Женька удовлетворённо кивнул, явно обрадованный, что такой взрослый с ним не спорит. Серьёзный он гражданин. Считает!

Потом я ещё посидел с ним в палате, но недолго. И опять поехал. По коридору, в палату, опять в коридор… До самой ёлки добрался. Ёлка стояла, лампочки горели, на столике возле дивана кто-то — тётя Маша, кто же ещё! — поставил тарелку с мандаринами. От полдников. Народу-то осталось полтора человека в отделении, а мандарины на всех заказывали. По три штуки. Вот они и лежат под ёлкой в больничной тарелке с синей каёмочкой.