Читать «Кугитангская трагедия» онлайн - страница 49

— Это не их дело, Закир-ага. Не будь их, не будь этих урусов и их пароходов, Арзы не посмел бы растоптать святая святых и украсть у человека жену…

— Разве урусы научили его этому, Хаким-ага? Арзы сам отстаивал свою любовь и свободу выбора. Так устроен каждый человек. Каждый хочет строить свою жизнь, как ему нравится. А в любви и свободе выбора жены необходимость у каждого. Не суди, Хаким-ага, ни сына, ни его новых друзей, урусов. Уверяю тебя, Хаким-ага, будь Базар-Тёпе русским поселением, а не туркменским аулом эмира бухарского — урусы спасли бы сейчас Арзы. Может быть, они ещё успеют помочь ему? Сам капитан «Обручева» расспрашивал обо всём и записывал на бумагу. Эту бумагу пошлют генерал-губернатору, а тот передаст её эмиру. Ты ведь знаешь, Хаким-ага, наш эмир только тем и живёт, что угождает русским. Думаю, если генерал поговорит с ним, эмир не даст совершиться злодеянию.

Услышав всё это, Хаким-ага насупился:

— Нет, Закир-ага… Я сам поеду к нашему повелителю. Я упаду перед ним ниц и выпрошу милость моему сыну. — Решение его было мгновенным, и он верил, что добьётся милости владыки.

В тот же день Хаким-ага выехал и на четвёртый день был в Кермине, где пребывал в это время эмир.

Убитому горем отцу пришлось отдать все свои сбережения, чтобы его допустили до Казы-келяна. И министр, пренебрежительно выслушав просьбу бедняка, усмехнулся:

— Что же ты, старик, находишь несправедливым, если твоему сыну поделом отрежут голову?

Хаким-ага, дрожа от страха, поспешил заверить, что все законы считает справедливыми, и приехал он к владыке просить лишь милости для своего сына. Казы-келян пожал плечами и пообещал сказать обо всём, что произошло в Базар-Тёпе, эмиру.

Два дня и две ночи пребывал Хаким-ага у ворот эмирского дворца. Беспрестанно молился, чтобы повелитель сжалился над сыном. И вот, наконец, стража объявила, чтобы Хаким-ага шёл следом за ней.

Его привели в летний остеклённый зал. Эмир, в окружении придворных, сидел посреди подушек, пил шербет.

— Правда ли, старик, то, о чём рассказал мне Казы-келян?

— Сущая правда, всемогущий, всемилостивейший наш владыка.

— Значит твой сын, — высокомерно продолжал эмир, — пренебрегая всеми законами и топча обычаи… Нет! — сорвался он, — не будет ему милости. Пусть будет всё так, как положено. Если я проявлю слабость один раз, то в другой раз сердце моё станет ещё мягче, — эмир рассмеялся. — У тебя один сын, старик?

— Два, — прохрипел Хаким-ага.

— Хватит тебе и одного, — довольный своим остроумием, эмир снова зло засмеялся. — Можешь идти!

А тем временем Арзы сидел в келье при мечети. Когда стражники приносили ему скудный обед и развязывали руки, он даже не притрагивался к пище. Потом стражники открывали дверь кельи и снова связывали его руки. Он и спал так. Скорее всего это был не сон, а бред, чёрный, пугающий бред. Он словно проваливался в глубокую пропасть, летел в неё и отчаянно пытался замахать руками, как птица крыльями. Но руки не слушались его и не делались крыльями. Арзы понимал, что наступает смерть, и с криком просыпался.