Читать «Женитьба Элли Оде (сборник рассказов)» онлайн - страница 205

— Ну что ты так расстроилась, Гозель? Так сильно скучаешь по матери?

— Ну конечно. А потом, именно в этот день я обычно звоню домой. Теперь мама будет волноваться, будет думать бог знает что.

Губы Гозель мелко задрожали — так было всегда, если её что-то сильно огорчало или возмущало.

Я попытался утешить девушку.

— А я и вовсе с зимних каникул не был дома. И писем домой не пишу, и мне не пишут. Когда я уезжаю, всегда говорю маме, чтобы не ждала писем.

Объясняю ей: если начну писать или звонить — это значит, у меня кончились деньги или ещё в чём-то нуждаюсь. А если не пишу и не звоню, значит, у меня всё в порядке. И в самом деле, когда хорошее настроение и ни в чём не испытываешь недостатка, то зачем беспокоить домашних.

— У тебя совсем другое дело, ты ведь парень. Если бы ты знал, как всегда волнуется обо мне мама. Если пять дней не звоню, она уже места себе не находит. Слушай, может, мне послезавтра на самолёте домой слетать?!

— Ах, Гозель, какая же ты, право! Мы ведь собирались послезавтра отправиться на прогулку на холмы…

— Ну ладно, я попытаюсь завтра поговорить. Только ты приди пораньше и закажи наш номер.

— Обязательно.

Но назавтра мне не довелось заказать переговоры для Гозель. Вместо её матери мне пришлось заботиться о своей матери. Я получил телеграмму от земляка: «Постарайся по возможности поскорее приехать. Твоя мать лежит в больнице». После лекций я отправился в аэропорт. Не прошло и часа, как из окна самолёта увидел своё родное село.

Я вошёл в больницу и пошёл по палатам в поисках матери. Не найдя её там, вышел в больничный двор. На скамейках, в тени раскидистых деревьев, сидели больные и те, кто пришёл навестить их. Несколько односельчанок заботливо окружили какую-то женщину в больничной одежде. Чуть поодаль я заметил ещё одну женщину небольшого роста. Что-то знакомое было в её фигуре. Я остановился, не поверив своим глазам: да это же моя мама! Стираная-перестираная, длинная, не по росту больничная одежда делала маму совсем маленькой. Она стояла в сторонке так одиноко и грустно. И когда женщины смеялись чему-то, она тоже улыбалась, но подойти к незнакомым женщинам, видно, не решалась.

Оказывается, мама может выходить на улицу, значит, ничего страшного нет. У меня сразу отлегло от сердца. Тут мама увидела меня. Негромко вскрикнув: «Дурды!» — кинулась ко мне, забыв обо всём на свете. Она приникла ко мне, я обнял её за худенькие плечи, которые не доставали мне даже до груди. Я совсем близко увидел её седые волосы — они стали белыми. Вдруг пальцы её, обвившие мою шею, ослабли, Руки бессильно опустились, она обмякла.

— Мама, мамочка, что с тобой?!

Я взял маму на руки и поднял её лёгкое обессилевшее тело. На лбу у неё выступил пот.

— Мама, что же с тобой такое?..

Женщины, прервав беседу, поспешили к нам.

— Ой, у бедняжки снова приступ! Скорее зовите врача!.. — объявила одна из них, взглянув на мать. Две другие побежали за врачом.

Тем временем мы отвели маму в палату. Там ей сделали укол, дали лекарство. Круглолицый молодой врач проверил пульс и стал успокаивать меня: