Читать «Техника и вооружение 2012 03» онлайн - страница 6

На глубину 8 км была построена оборона вероятного противника, которую удалось насытить реальными целями (танки, пушки, окопы, огневые точки и т.д.). Все цели были замаскированы и находились в окопах. Такие испытания проводились впервые за все время разработки опытных образцов. Они не позволяли, конечно, реально представить себе ситуацию наступления мотострелковой роты на подготовленную оборону, так как отсутствовали танки и другие средства поддержки, но для оценки сравнительной эффективности вооружения БМП эти испытания сослужили неплохую службу. В экипажах БМП были только солдаты-срочники. Результаты подтвердили превосходство 30-мм автоматической пушки.

Тем не менее, ГРАУ удалось добиться, чтобы производство БМП-1 было сохранено. Мало того – примерно в соотношении десять к одному в пользу БМП-1 (ГРАУ так и не нашло выхода в решении вопроса противотанковой обороны дивизии, чем и было вызвано стремление сохранить 73-мм орудия на БМП).

Все резко изменилось после появления роты БМП-2 с 30-мм пушками в Афганистане. Впрочем, я не точно выразился: уже после ввода войск в Афганистан из Генштаба пришла директива – использовать эти боевые действия для проверки новой техники. В директиве ГШ МО Белорусскому военному округу (БВО) было вписано между строк от руки – не рота (11 машин), а именно десять БМП-2. Было не до того, чтобы выяснять, кто и почему так решил. Дата подачи платформы под загрузку машин давала максимум 5 суток с момента получения директивы. На отправку БМП-2 председатель НТК генерал- майор В.П. Дикий командировал меня.

Дивизия БВО была кадрированная (в экипаже – только механик-водитель, машины – на хранении, под коконом). Стало ясно, что без привлечения специалистов промышленности не обойтись. Объявили общий аврал по всем КБ. Штаб БВО почему-то решил, что это только моя задача, однако в помощь выделил десять генералов и полковников, которые, однако, никаких самостоятельных шагов не предпринимали, а ждали от меня указаний: с этой техникой и промышленностью они дел, видимо, еще не имели. Сам командир дивизии на месте не только устранился, но даже предложил мне съездить с ним на охоту.

Я неоднократно слышал о неудовлетворительных результатах проверки техники в округах нашими сослуживцами по УНТВ, но от того, что увидел в этой дивизии – не только волосы дыбом, но и мозги набекрень съехали: на выделенных БМП-2 все пушки оказались нечищенными с прошлого года, стволы покрылись раковинами. Туляки срочно завезли новые стволы. На машинах были перепутаны съемные блоки аппаратуры комплексов «Конкурс», что недопустимо: пришлось снимать с хранения еще десяток БМП-2, чтобы скомплектовать вооружение. На некоторых не работали радиостанции. Для пристрелки пушек и комплектации боекомплектов не могли найти боеприпасов, да еще и ответственный за склад капитан успешно саботировал нашу работу, несмотря на присутствие высокопоставленных чиновников из штаба БВО.

Хуже всего обстояло дело с экипажами. Механики-водители были штатными, а командиров и наводчиков не имелось. Дивизия срочно подобрала солдат из числа представителей среднеазиатских республик, которые понятия не имели ни об этих машинах, ни об их свойствах; в лучшем случае некоторые владели пулеметами Владимирова на колесных БТР. Предстояло за эти же 5 дней обучить их вооружению, а оно даже посложней, чем на танке. Силами дивизии сделать это было невозможно: шла какая-то переформировка и офицеров, знающих БМП-2, в ней не нашлось. Кстати, и в директиве ни слова не говорилось об отправке с машинами офицеров или хотя бы прапорщиков. Эту работу по подготовке экипажей пришлось возложить на прибывших специалистов КБ и заводов.