Читать «Раны чести» онлайн - страница 70
Энтони Ричес
Марк посмотрел сквозь толстые прутья, пытаясь оценить скорчившегося у стены мужчину. Он уже узнал несколько имен и характеров, скрытых за ними, но этот человек оставался лишь смутным лицом во второй шеренге на плацу.
— И что же сейчас послужило рычагом?
— Мы не знаем. Он не говорит, а те парни, которые выбили из него сопли, стоят на своем. Он, мол, забежал с улицы и набросился на них без всякой причины или предупреждения, когда они пили в таверне. Это может оказаться по крайней мере полуправдой. Думаю, ты не удивишься, если узнаешь, что оба парня — люди Нужника.
— Хм. Открой дверь и пусти меня к нему.
Целий удивленно посмотрел на него.
— Ты уверен? Когда он был в таком состоянии в последний раз, то сломал человеку руку.
— Думаешь, я с ним не справлюсь?
Лицо Целия растянулось в неуверенной улыбке. Он снял с пояса налитую свинцом дубинку и многозначительно постучал по тяжелому набалдашнику.
— Ну ладно, если ты так решил… Если он начнет озорничать, крикни, я зайду и вновь познакомлю его с лучшим другом дежурного офицера.
Он открыл дверь, заключенный не пошевелился. Марк прислонился к косяку, дожидаясь, пока Целий скроется в своей крошечной каморке. В караулке рядом с кабинетом дремало с десяток мужчин; они тесно, как горошины в стручке, сидели на скамье. Тишина в здании казалась зловещей, возможно, потому, что обычно в нем весь день кипела жизнь.
— Рядовой Август?
Никакой реакции.
— Циклоп!
Теперь солдат поднял глаз. Секунду он смотрел на офицера, потом фыркнул и снова опустил голову.
— Какой это раз, рядовой? Третий? Четвертый?
— Шестой.
— Шестой, центурион. Как тебя наказывали?
Вопрос задавали часто, и мужчина механически процитировал:
— Десять ударов, двадцать ударов, двадцать пять ударов и двухнедельное жалованье, тридцать ударов и две недели свободного времени, пятьдесят ударов, пятьдесят ударов и три недели свободного времени, пятьдесят ударов, месячное жалованье и месяц свободного времени… центурион.
Произнося эту литанию, он поднял голову; в единственном глазу, недавно мутном от боли, зажглась искорка.
— И ни одно наказание не удержало тебя от драки… Так скажи, Циклоп, почему ты дерешься?
Мужчина равнодушно пожал плечами, казалось, он даже толком не понял вопрос.
— Я ни от кого не потерплю всякого говна.
— Насколько я слышал, ты получил порцию «говна» почти от всех. Они достают тебя и подстрекают на драку, а ты ведешься, после чего тебя бьют и вдобавок отправляют на стол для порки как зачинщика. — Марк покачал головой. — Так что же на этот раз?
Глаз Августа снова затуманила боль, и на секунду центуриону показалось, что солдат сейчас заплачет.
— Филлида.
— Женщина?
— Моя женщина. Она бросила меня, ушла к солдату из Пятой. Он и его приятели ржали надо мной…
— Главным образом для того, чтобы получить предлог избить тебя. Ты дал сдачи?
— Врезал им пару раз.
— Хочешь обидеть их всерьез?
Циклоп с подозрением взглянул на него.