Читать «Заря» онлайн - страница 10

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

Просторное, свежесрубленное из пахучих, смолистых бревен помещение правления колхоза «Заря» неярко освещено светом керосиновой лампы, незаслуженно прозванной лампой-молнией. Тягучими паутинными слоями колышется в воздухе махорочный дым. По отпотевшим стеклам окон змейками сбегают капли.

— Может быть, последний снег зима дает. Золотой снег! А почему на поле сегодня выходила только вторая бригада. А первая? А третья? Вот уж верно говорится: умного беда учит, а дураков косит!

Отчеканив последнюю фразу отрывисто и зло, как пулеметную очередь, Федор Бубенцов замолчал и огляделся.

Девятнадцать коммунистов колхоза сидят с раскрасневшимися от духоты и волнения лицами. Все смотрят на Бубенцова, но смотрят по-разному; одни с одобрением, другие с любопытством, а некоторые и с испугом. Никто не ожидал от него такого резкого выступления. Федор Васильевич и на собрании-то чуть ли не первый раз после возвращения с фронта появился.

— Неверно говоришь, Федор Васильевич, — обиженно отозвалась от окна звеньевая Дуся Самсонова, — из моего звена тоже пять девчат сегодня на снег выходили. А навозу сколько мы вывезли за эту неделю!

Скуластое и упрямое, туго обтянутое кожей лицо Бубенцова сердито. Топорщатся небольшие колючие усики.

— Ну, пять, а в бригаде вашей сколько? Шестьдесят пять. Нет, видно, засуха не только землю, а и мозги людям припекла. Ведь весна, вот она, за дверями. А мы что? Только письма надежные сочиняем в райком да обком. Дескать, клянемся, вот-вот все соберемся, дай только в лаптях разберемся! Да я бы на месте Ивана Алексеевича заявился в наш знаменитый колхоз потиху, выбрал из плетня жердинку гладкую да вместо агитации — вдоль спины, начиная с первофлангового, с секретаря… Хоть и дружок мне Торопчин.

— Ай-яй-яй! — Сидящий близко от Бубенцова небольшой, юркий, всегда взъерошенный бригадир третьей бригады Камынин неловко заерзал по скамье, живо представив себе жердинку в руках Бубенцова.

— Ты такой — мужик ласковый! — насмешливо протянула густым, почти мужским голосом невысокая, бровастая и смуглая доярка Анастасия Новоселова.

— А что, не нравится моя басня?

— Очень нравится, — серьезно сказал Иван Григорьевич Торопчин. Он сидел за столом, почти под лампой, и падавший сверху свет делал его лобастое, резко очерченное лицо худым, а глаза запавшими. — Хоть ты и перехватил малость в своей критике — не страшно. Разберемся. Только я не пойму, Федор Васильевич, что же все-таки ты предлагаешь, кроме дубины?

Бубенцов долго смотрел в лицо дружка. Он ждал своим, по существу излишне резким, словам отпора, а встретил на лице Торопчина улыбку и одобрение. Поэтому Федор Васильевич, что называется, потерял запал и предпочел уклониться от ответа.

— Мое дело — предупредить. А уж командует пускай тот, кому по чину полагается.

— Ясно. Знаем мы таких резвых. Случись что, я, мол, только в колокола бренчал, а обедню батюшка служил: он и ответчик, — насмешливо пробасил бригадир первой полеводческой бригады Иван Данилович Шаталов.