Читать «Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие» онлайн - страница 205

Все, что происходит с ним на наших глазах, – своего рода рентгеновский снимок мыслей и чувств Позднышева. Плюс как бы кардиограмма нарастания ненависти к миру, до отвращения к нему. И все персонифицируется в жене Позднышева, Лизе.

Михаил Пореченков живет жизнью Позднышева, не отделяя себя от него. Подобного срастания с героем у актера еще не было. Вместе с тем он настойчиво исследует энергию зла, которая порабощает человека, оголяя в нем самое темное и пробуждая самые низменные инстинкты.

В «Крейцеровой сонате» занято несколько актеров: Наталья Швец – жена Позднышева Лиза, Ксения Лаврова-Глинка – сестра Лизы и безымянная девочка, Сергей Шнырев – приказчик и музыкант Трухачевский, к которому Позднышев приревнует Лизу. Но все эти персонажи кажутся только аккомпанементом к монологу Позднышева, потому что весь спектакль – его исповедь. Остальные словно вплетаются в его трагическую мелодию. И присутствуют в этой мелодии с точки зрения главного героя, Пореченков сумел сделать это, убедить в этом.

Его воспаленный рассудок все больше с этой позиции оценивает каждое слово, жест, движения жены, в общем, пусть еще неосознанно, но уже обреченной. Ему не остановить, не усмирить лавину ненависти, и не только к Лизе.

Драматургия инсценировки выстроена, соответствуя композиции повести Толстого, как рассказ Позднышева случайному попутчику после отбытия им наказания. Мысленно он много, очень много раз прокручивал в памяти прожитое, но боль почти не притупилась. Поэтому он не может не говорить об этом. Не для того, чтобы сбросить муки, которые всегда будут терзать его. А для того, чтобы с дистанции времени увидеть прошлое во всей его объективной, страшной сущности. Ужаснуться, отступая от себя, того, каким он был. Обратиться ко всем, кто слышит его: Господи, да не повторите вы мой путь!

В «Крейцеровой сонате» Михаилу Пореченкову удалось связать, без малейшего зазора соединить нечто, невероятно сложное и редко подвластное воле актера: обращение героя к самому себе, каким он еще недавно был, и вместе с тем к залу. К социуму. К миру. Это искреннее покаяние и предупреждение. Тень вины навсегда остается с ним, она всегда будет рядом, не позволяя простить себя.

Приближаясь к сорока годам, Пореченков поразил трагическим началом, заложенным в его актерской природе. Поддержат ли его в дальнейшем режиссеры кино и театра? Наверное, эта мысль теребит душу артиста…

Во время репетиций «Крейцеровой сонаты» Михаил Евгеньевич вновь снимался у Сергея Урсуляка в новом многосерийном телевизионном фильме режиссера «Исаев», где играет графа Виктора Воронцова. Сам выбор Пореченкова на эту роль после показа картины вызвал у многих рецензентов бурю страстного негодования. Нет смысла цитировать их, тем более некоторые критики порой доходили до откровенного неуважения к актеру. Суть их гнева сводилась к тому, что-де внешность у Пореченкова уж никак не графская, не дворянская. И нос у него неблагородных кровей, и овал лица подгулял в этом плане, и цвет глаз – да просто мужицкий!..