Читать «Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие» онлайн - страница 194

Любовь Пантелеева равнозначна почти безумию. В ответ равнодушие и страх перепуганной женщины. Последняя неудачная попытка сблизиться с ней – как последняя попытка все еще удержаться в потоке, несущем Пантелеева к роковой черте. Давно для него ушли в прошлое авторитеты рассудка, душа Пантелеева подвержена постоянной смене тонусов. Свои эмоции он не только не скрывает, напротив, все время взвинчивает себя. Психика бушует, она вся уже из выбросов и выхлопов. Он стремительно движется к финалу и сам обрывает свой жизненный путь, понимая, что обратной дороги нет.

В сущности, в маленьком сообществе, где вращаются Пантелеевы, духовно опустошены солдаты, офицеры, их семьи. Тоску здесь глушат по-разному. У Пантелеева это принимает крайние, порой безумные формы. Нищета духа убивает в людях сострадание. Страдания Пантелеева Пореченков обнажал, усиливал, не боясь остроты и акцента на них. В кино это было, пожалуй, впервые для него.

В принципе Пантелеев, как и Дыгало, расплачивается за чужие грехи. За тех, кто бросает их в смерть – за чужую землю. Калечит их тела и души. Оба эти героя еще и несомненный исторический срез времени, того, что мрачной стеной повисло над людьми, лишив их опоры в обществе и в самих себе, подталкивая к диким, бессмысленным нередко поступкам, Пантелеева – и к извращенному самоутверждению.

Проникая в безнадежно потерянную душу этого человека, актер как бы невольно заговорил о разряженности нашей жизни. После Пантелеева и Дыгало, после Официанта из «Утиной охоты» в работах Пореченкова появилась некая дерзость, упрямая творческая дерзость, что стало особенно заметно в его последующих ролях, в том числе и на сцене.

Конечно, он и до этого позиционировал себя прежде всего как актер театральный, понимая при этом, что популярность и материальные дивиденды приносят, в первую очередь, кино и телевидение: взгляд трезвый и справедливый. Только не становился бы он главенствующим в определении своей дороги… При этом актерский дар имеет свою логику в становлении, в развитии художника. Михаилу Пореченкову надо было настойчиво проработать в профессии около десяти лет, чтобы наконец явиться неожиданным для зрителей, а в чем-то и для самого себя. Играя, например, с такой силой гнев и боль потрясенного рассудка, как это произошло в «Солдатском Декамероне».

«Пореченков все громче и громче заявляет о себе как о серьезном актере, – не без ноты потаенного удивления писала Екатерина Барабаш в «Независимой газете», – вроде и жить торопится, и чувствовать спешит».

Кажется, что роль Пантелеева стала для Пореченкова в какой-то мере рубежной, заставив режиссеров и продюсеров поверить в его недюжинный драматический талант. Этой работой Михаил словно прощался со своей актерской молодостью.

Через год, в 2006-м, в картине «Грозовые ворота» Пореченков сыграет еще одного «человека в форме». Но пресный, растянутый в многосерийную телевизионную ленту фильм не стал удачей для актера. Был срезан самый поверхностный слой в очередном рассказе о «горячих точках» на юге страны. К тому времени Пореченков как бы дал возможность зрителям привыкнуть к себе. Его героя зрители как бы соединяли в своем воображении с другими сыгранными им представителями военной касты и смирялись.