Читать «Прекрасные деньки» онлайн - страница 90

Наступило Сретение.

Мария отправилась в больницу.

Был еще один вечер с танцами, пивом и водкой. Старинный обычай. Холлю пришлось побегать по округе, собирая людей, умевших на славу повеселиться, среди них — отменных танцоров. Знатока анекдотов. Четырех музыкантов. Сам хозяин решил блеснуть своими шутками-прибаутками. Торжествовала щедрость.

Найзер попал в исправительное заведение.

Фельберталец попал в исправительное заведение.

Конрад подался на стройку.

Гуфт перешел к другому хозяину.

Лоферер вернулся к своему прежнему, не столь богатому, где работы было поменьше, кормили посытнее, с жильем и заработком — получше.

Роза устроилась служанкой в один из так называемых приличных домов.

Прош остался.

На Морица не было спроса.

Напившись кофе из винных ягод, Холль должен был сию же минуту бежать в хлев, так как новый скотник еще не появился. Он воткнул вилы в толщу сеновала и с ожесточением вырвал клок, чтобы хоть как-то разрядить свою ярость. Мерзкая труха опять полетела в лицо. Он бросил вилы и посмотрел, что делается снаружи. Ничего хорошего. Холод. Слепящая белизна. А здесь, внутри, нескончаемые пласты сена. И мычание. И опять никакого просвета.

Он снова полез на сеновал, обхватил холодный черенок вил, потом подышал на руки и продолжил то, для чего его здесь заточили, — метать вниз сено для восьмидесяти голов скота. Покуда они с Прошем задавали корм, убирали навоз, доили, ко двору стекались новые батраки, поодиночке и разными дорогами. Когда Холль и Прош принесли в дом молоко, на кухне топтались три работницы. Был тут и заезжий горожанин, большой любитель сельской жизни. Он часто сюда наведывался и за рюмкой водки вел с хозяином долгие разговоры о необходимости послушания и порядка.

В комнате сидели четверо батраков. Холлю понравился тот, что курил трубку, но для всех новеньких Холль был пока только хозяйским сынком и не мог еще рассчитывать на доверие, чтобы предостеречь их. Друг с другом батраки почти не разговаривали. Год был позади. Опять исправно молились, исправно работали, у хозяина появились новые слушатели. Про истекший год он ничего не рассказывал. Один из работников сам был горазд поговорить и всюду влезал в долги. Часто приходила его заплаканная мать. Время от времени являлся отец и уплачивал часть долгов. Парень же никогда не унывал. Хозяин как-то сказал, что работник должен быть непременно веселым, по нему, так веселые лучше сильных. Курильщик тоже был веселым батраком. Никто никогда не видел, чтобы он справлял нужду в отхожем месте, зато нередко кто-нибудь с проклятием выпрастывал руку из кармана пиджака или выпрыгивал из сапога, поскольку для ноги уже не было места. Лишь в конце месяца весельчак становился немного грустным, так как приходилось платить за троих детей. Фоглер, третий из батраков, временами день-другой не выходил на работу. Четвертый был поляком.

В день исповеди Мориц чуть свет ушел из дома, чтобы поработать на самом дальнем лугу, и вернулся, когда уже стемнело, шатаясь от голода. К такой хитрости Мориц прибегал каждую весну для того, чтобы избежать исповеди, но на сей раз это ему не помогло. Хозяйка подняла шум, Мориц размахивал кочергой, но уже на следующий день она настигла его за печкой и облачила в свежевыстиранную одежду.