Читать «Прекрасные деньки» онлайн - страница 85

— Стало быть, накажут за это, — сказала хозяйка.

— Заставляют мыть полы и сортир чистить, но ей это ничего не стоит.

— Ни дать, ни взять — Бернадетта, — ответила хозяйка.

Так как по вечерам после стряпни Хельга нередко ходила на другой конец деревни и приносила из табачной лавки газеты или поручала это Холлю, а заказные письма получала с отечественными и заграничными марками, да еще потому, что она сама писала письма, то и для хозяина, и для хозяйки она уже была не просто кухаркой, но уважаемой женщиной, которую благодаря газетам даже немного побаивались. С хозяином она, собственно, и не разговаривала, но постоянно без церемоний ставила его на место. С хозяйкой же вступала в разговор, поскольку той хотелось знать, что происходит с детьми, когда их бьют. Не годится, говорила Хельга, рассказывать разные истории и не задумываться над ними. Раньше ей не раз приходилось слышать красивые рассказы о том, как на Сретение работники топчутся в общей комнате, попросту не решаясь погрузить свои сундучки на сани. Теперь она считает, что было бы куда лучше, если бы вместо сундуков они имели рюкзаки да палки.

— А на Рождество? — спрашивала хозяйка. — На Рождество-то все же повеселее бывало?

Вечерами стал заходить Хартингер, чтобы сагитировать Марию и Розу для участия в предрождественском представлении. Мария отказалась сразу, а Роза призадумалась: роль-то она бы и взяла с полным удовольствием, но времени, поди, много уйдет на это дело. Ей бы постоять на сцене и прочитать всю роль, не прерываясь.

Коммунист приходил за молоком. Его в доме всегда привечали. Хозяин частенько расспрашивал его про учебу в Москве и о русских крестьянах и не упускал случая втравить Хартингера в спор с Коммунистом, а сам всегда принимал сторону коммунистов, чтобы растянуть разговор.

Во время одной из таких посиделок какая-то старуха принесла в дом новость: Лехнерша преставилась, уже в гробу лежит, можно идти прощаться. Все надели пиджаки и, проделав небольшой путь в сумерках ноябрьского вечера, вошли в старый дом. Там ходили на цыпочках, всюду — растерянные лица и приметы неожиданно прерванных дел. Наверху, в комнате, лежала покойница.

Так и тянуло либо уйти вслед за ней, либо вырвать ее из жуткого оцепенения. Холль крепился, чтобы не закричать. Вот недвижно лежит женщина, которая с детских лет работала как заведенная. Даже сейчас он видел ее в бесконечном труде: то ночами в винокурне, то с тяжелыми ведрами у свинарника, то в саду, то на пашне. А рядом с ним стояла мачеха, до ужаса похожая на покойницу. Они быстро помолились и ушли. Холль просто не мог понять этих людей. Всю жизнь они на виду друг у друга, а потом молятся и хоронят, и все, не меняясь, идет своим чередом.