Читать «Прекрасные деньки» онлайн - страница 77

И вдруг его словно осадил какой-то свист. У двери в дом стоял хозяин в надвинутой на глаза шляпе. Гусей он ни в грош не ставил. И не успел отец рта раскрыть, а Холль уже явственно слышал неминуемую пальбу вопросов, и у него чуть было не вырвалось: "Недоумок проклятый!"

— Кто тебе это разрешил?

— Она… Мать, — поправился Холль и, выйдя из воды, ступил на расползающуюся жижу, чтобы отвлечь внимание от своей оговорки. Недоумок, недоумок, недоумок. Если бы недоумок не знал, кто задал Холлю эту работу, то начал бы орать еще у дома. Теперь надо было взять себя в руки, чтобы не намудрить с ответами. На языке вертелось «да», но одновременно подмывало выкрикнуть: "Нет, нет, нет!"

— Ты что, не знаешь, кто тебе в работе указ? — снова накинулся на него отец. И снова в голове у Холля, шагнувшего навстречу отцу, столкнулись «да» и «нет», стараясь перекричать друг друга. Но он совладал с собой. Он посмотрел на отца и вновь почувствовал помертвение чувств, будто с каждым шагом у него слабеют слух и зрение, будто лицо отца застило свет всем ненавистным прошлым.

— Ты что, не знаешь, кто тебе в работе указ?! — опять заорал хозяин. У Холля чуть не подломились колени, губы дрожали. Он беспомощно заморгал. А в голове жалко билась мыслишка: "Лучше не отвечай! Он расшибет тебя о стену!" — Отвечай!

Холль смолчал и через несколько мучительных секунд с облегчением почувствовал, как отец хватает его за шиворот, а потом — как, отделяясь от отца, он влетает в сени, где стояли мачеха и чужая тетка, которые тут же ушли на кухню. Слава Богу, проскочил порог. Но если бы при входе в дом он дал вытянуть из себя ответ прямо у шершавой стены, на мощенной камнем дорожке, где сплошь углы да выступы, он сейчас обливался бы кровью. Однако попытка отбиваться от вопросов на травяном покрове лугов научила его более или менее изворачиваться даже при немыслимых допросах: надо было лишь подавлять естественную реакцию, так как хозяин не терпел, когда на его вопросы находились ответы. Ему важно было орать, но, как только Холль пытался ответить, отец сбивал его с ног.

Холлю придумали какую-то работу, наконец-то от него отвязались, и он смог выскочить из дома через черный ход. В нос ударил сивушный запах. Все неприятности истаяли в теплом воздухе и потоке мыслей. Эти мысли немного досаждали. К гусям теперь не пристроишься. Однако он понимал, что это не совсем так. Он взял грабли и побежал мимо гусиного пруда, вниз, к переулку. Придорожный камень напомнил ему о матери. И вот он уже перескакивает в тот день, когда, сидя в поезде, будет озирать проплывающий мимо зимний ландшафт.

"Я расскажу ей про все, все от начала до конца и от конца до начала. Расскажу, как было дело с врачом, и про Бедошика не забуду, и про то, как мне все твердили, что в старшие классы мне путь не заказан, а потом отец вдруг сказал, что это дело пустое. Расскажу ей про гусиный пруд и про крестного. Хозяйка его поминает, чтобы посмеяться надо мной. Дескать, ну и крестный у тебя. А хозяин покупает у крестного ворованый песок. Только мне-то какое дело до крестного. Не я же его выбирал. А их кто заставлял, если он им не подходит? Теперь уж она начала поговаривать о крестном для конфирмации. А его выбрал хозяин. Мне он теперь ничего не дает. С крестным они дальняя родня, а мне ничего не дает. И о братьях расскажу, и о детях Мауэрера. На лыжах кататься нельзя, друзей заводить нельзя. Скажу, что караульному начальнику на троицу всегда подносят козленка, что часто приходится прогуливать школу, а за столом знай себе давись клецками. А взять ботинки, она все талдычит, что на меня ботинок не напасешься, и нога-де растет, и ношу неаккуратно, а могу ли я их изнашивать, если работать приходится в сапогах. Вечно смотрит, как змея, и головой трясет, поди угадай из-за чего.