Читать «Роман по заказу» онлайн - страница 8

— Очень скромные. Те, кто ставки ищут, к нам не пойдут. — На секунду черные доверчивые глаза Александры Петровны становятся строгими и опять начинают излучать свое удивительное теплое сияние. — Ладно — вам можно, вам, наверно, интересно будет. Зарплата у Сергея Николаевича была — знаете какая? Сто десять рублей. А работал: приходил утром, в начале седьмого — к подъему. Уходил не раньше одиннадцати — после отбоя. Несправедливо ведь? Нет!

Александра Петровна энергично взмахивает каштановой головой, щеки ее негодующе розовеют.

— Поехала я в облоно с отчетом. Это — года за два до его смерти. Да — точно. Отчиталась, и прямиком к заму. Это что ж, мол, получается? Человек за троих ворочает, с утра до ночи на работе, а получать — как все? Разве это порядок? А зам, оказывается, тоже считает: непорядок. «У нас, говорит, почти все директора доплату получают, за переработку. Как воспитатели. Вашему, говорит, Сергею Николаевичу в первую очередь надо бы, так вы сами виноваты: забыли, что под лежачий камень вода не течет. Приедете — напишите мне бумагу, прямо с этой зарплаты начислять можете». И что ж вы думаете? — спрашивает Александра Петровна с радостным удивлением, заодно приглашая подивиться и меня, собеседника. — Никаких бумаг Сергей Николаевич писать не разрешил! Так свои сто десять рублей до конца и получал.

Я ничего не записываю, но знаю, что историю с зарплатой, как и рассказ нынешнего директора о спортзале, запомню: и то и другое сообщают о человеке куда больше, чем всякие общие, даже самые высокие слова. Запомню на всякий случай, по привычке запоминать всякие житейские детали, которые не придумаешь и которые и есть насущный хлеб литератора; и станут они лежать в твоей памятной копилке — до поры до времени, пока для чего-то не понадобятся, как, впрочем, могут остаться и никогда не востребованными…

— А Евгению Александровичу повышенную ставку сразу установили, — помолчав, сообщает Александра Петровна. — И правильно, конечно. Говорят, нам тоже скоро прибавят. У нас ведь тут ни премий, ни прогрессивок — ничего. А за душевность, за то, что люди сердце тут оставляют, — за это пока надбавок не положено.

В бухгалтерию, тяжело, астматически дыша, входит высокая старуха в темной поверх повязанной шали, в черном, старомодном — салопе, что ли, его называют, и в валенках с галошами.

— Сашенька, заверь мне справку, — отдуваясь, просит она. — Фу, совсем задохнулась!

Не успеваю подняться, чтобы уступить место, как Александра Петровна, выскочив из-за стола, уже пододвигает посетительнице свободный стул, выговаривает: