Читать «Право первородства» онлайн - страница 55

Дрожа всем телом, Артур отвернулся от неба. Посмотрел брату в глаза:

— Турнир помнишь? Памяти отца, памяти Рустама Чисоева? Всех я победил, всех заломал. Если бы не турнир, не пошёл бы я дальше, не стал бы Железным. Какая река у Цезаря была, Александр Петрович?

— Рубикон, — еле слышно ответил старик.

— Вот! Турнир памяти отца — мой Рубикон, как у римского Цезаря.

У Шамиля отвисла челюсть:

— О чём ты, брат? Твоя победа, чистая победа. Назаренку заломал, Зайца заломал, красиво заломал. Честно победил! Это я слабину дал, коньяка, дурак, выпил. Сам виноват, вместе пили…

Артур застонал:

— Нет! Я, тварь поганая, чай пил, понимаешь? Чай! Тебе улыбался, коньяку подливал, брата старшего спаивал. О тебе думал? Об отце покойном? Нет! О том, чтобы первым стать, думал. Хотел из-за твоей спины выйти, обогнать, Чисоевым Первым назваться!..

Закаменел лицом, на колени опустился.

Дрогнула твердь…

— Это и есть мой грех, брат. За него и карают, меня — и всех моих, до последнего колена. Простить не прошу, не простится такое. Но ты знай, брат. И все пусть знают. Все!

Тихо, очень тихо…

Ночь.

Чисоев-старший закусил губу, скривился, как от боли:

— Брат!..

— Минуточку! — плетью ударил чужой голос.

Ночь плеснула огнём.

23:56

…увы, поздно…

…Идол горел толстая обугленная спичка. Горел и камень-валун, хотя камням гореть не положено. Горела земля у его подножия, превращаясь в обугленную плешь.

— Вот так-то лучше. «Кумиры богов их сожгите огнём». Как верно уточнил уважаемый Александр Петрович. Второзаконие, глава 7.

Ватник тоже сгорел вместе с кедами и кепкой без козырька. Па том, кто стоял посреди двора, белым огнём светился длиннополый плащ, похожий на халат санитара. На голове — сгусток пламени, пылающая шапочка. Из-под неё выбивалась грива волос: светлых с чёрными, крашеными «перьями».

— Кто не должен видеть, да не увидит. Кто допущен, пусть подойдёт ближе.

Первым шагнул учитель, за ним Шамиль.

— Я сказал!

Артур остался недвижим. Скрестил руки на груди…

Пламенный санитар расхохотался:

— Каешься. Артурчик? Мун кватна, дорогой! Поздно, поздно! У тебя было не семь, а трижды по семь лет. А ты, красавец, о чём думал? О деньгах? О бабах? Значит, теперь очередь думать мне!..

— Не надо! Стой!

Шамиль сверкнул глазами:

— Не знаю, кто ты, но скажу…

Вновь хлестнула плеть-смех.

— Не знаешь? Ой, Шамиль, ой, насмешил! Конечно, не знаешь. А вот я знаю тебя с зачатия. Первый раз выручил тебя на трёхмесячном сроке, когда у твоей матушки чуть не случился выкидыш. Последний раз сейчас — убедил майора не лезть на рожон. Не благодари, это моя работа.

Тряхнул гривой, качнулся к стоящему на коленях Артуру:

— Редкая ты дрянь, Артурчик. Думаешь, почему я тебя ещё не прикончил? Жену твою, дочь, внука? Всё впереди, грешничек! И не вини меня, себя вини. Я-то в своём праве. Александр Петрович, вы у нас сегодня пророк. Подтвердите!

Бывший классный руководитель мотнул головой: