Читать «Как подружиться с демонами» онлайн - страница 18

Он пялился на меня из-за дымовой завесы. Я был далек от мысли, что мне предложат загадать три желания, однако уловил в его взгляде сочувствие. Сам не знаю почему, но я выпалил:

— Жена ушла к другому.

Он выпрямился и помахал рукой, рассеивая облако табачного дыма, чтобы разглядеть меня получше.

— Ну дела! — воскликнул он. — Ну дела!

Странная реплика, подумал я. Такое каждый день случается со множеством мужчин. Я отхлебнул вина.

— Та же история! — сказал он. — Давно?

— Около часа назад.

— Опупеть! — Он хохотнул. — Ну надо же!

Он отвернулся, окинул взором бар и запыхтел сигаретой, все еще покачивая головой.

Особой охоты поддерживать разговор не было, но я счел, что обязан спросить:

— А у тебя когда?

Он снова развернулся ко мне. Теперь, когда он смотрел на меня неотрывно, глаза его казались печальными. Под нижними веками свисали огромные мешки, с мошну скареды каждый.

— Так я ж о том и толкую. Около часа назад.

Честно говоря, сперва я заподозрил, что он ломает комедию. Потом решил, что вряд ли. Мы поболтали немного, не углубляясь в детали, и пришли к выводу, что наши супруги (супружницы?) бросили нас едва ли не минута в минуту.

Он протянул кожистую руку:

— Иэн. Хотя все кличут меня Штын, потому что от меня штынит всякими химикатами. Я художник.

К своему стыду, я поначалу решил, что он из тех, кто размалевывает всякими там цветочками стены ваших прихожих и лестничных площадок. Лишь много позже я понял, как ошибался. Поскольку изливать друг другу душу мы явно не собирались, он, в свою очередь, спросил, чем зарабатываю на жизнь я.

— Руковожу молодежной организацией. Ну, чем-то вроде.

— И что это за контора?

— Она называется НАЗПМ. Национальная ассоциация защиты прав молодежи.

— И что это за контора?

— Зонтичная структура. Я представляю ряд организаций в правительстве и официальных органах ну и все такое.

— А точнее?

— Мы лоббируем изменения, выражаем протесты, входим в состав финансовых комитетов. Понимаешь?

— Не-а, не врубаюсь.

Внезапно я понял, что с работой у меня та же беда, что и с браком.

— М-да, никто не врубается. Вот почему я опасаюсь новых знакомств: одни попытки объяснить, чем же я занимаюсь, уже изводят.

Штын погрозил барменше — веснушчатой рыжухе с глазами-пуговками — желтым от никотина пальцем:

— Сколько я тебе говорил, что нельзя оставлять человека с пустым бокалом?

— Я тут сёдня первый день, — сказала барменша, наливая мне вина в чистый бокал. Австралийка, как и весь персонал нынешних лондонских забегаловок. Без вариантов. — Так что ты обломался.

— Да уж. Зато тебе обломилось, — сказал Штын. — Налей-ка и себе.

Пока мы болтали, старательно обходя щекотливую тему своих матримониальных катастроф, я обратил внимание еще на одного посетителя, сидевшего у барной стойки; он вбивал в мобильник сообщение и, как мне показалось, прислушивался к нашему разговору. Это был необычайно миловидный азиат — под стать тем молодчикам, чьи холеные тела можно увидеть в унылых глянцевых журналах, где на целый разворот рекламы приходится одна крошечная статейка. Он стучал по клавиатуре все более сердито.