Читать «НЕПУГАНОЕ ПОКОЛЕНИЕ» онлайн - страница 122

– Ой, бай! Горюшко-то-о…

Он просидел так часа три. Потом встал. И пошел в соседний магазин. Купил там бутылку водки, батон хлеба и банку рыжей кабачковой икры. Налил граненый, нечистый стакан до краев. Выпил медленно, как воду, не ощущая даже запаха.

Второй налил до краев. И снова жахнул сразу весь. Но теперь поперхнулся, закашлялся до слез. Постоял, тупо оглядывая комнату. Лег. И… Отрубился мертвым сном.

…Проснулся от того, что луч солнца упрямо светил ему в глаза. Оглядел комнату. Отметил про себя, как в солнечном столбе роятся, клубятся пылинки. Почему-то потянуло на слезы. Было такое ощущение, будто из него вынули душу.

На работу не пошел. Сходил в магазин, купил еще бутылку водки. Выпил.

Так было три дня. Все эти дни думал о ней. Вспоминал неблагодарную, бесчувственную. И ждал. Вдруг скрипнет дверь.

На четвертый встал. Умылся, побрился. Надел свежую рубашку. И, пошатываясь, вышел за порог. «И чего я горюю? Я же свободен! Свободен от всего. Дорога открыта. Не пришлось самому ничего решать. Альфия сама определилась за меня». Он даже почувствовал что-то вроде благодарности к ней. Черные глаза подернулись влагой. На губах заиграла улыбка. Можно идти дальше. Можно идти к дяде.

Только он успел зайти в комитет комсомола, как прибежала толстая, не обхватить, губастая, с круглыми навыкате глазами Бибигуль, секретарша ректора.

– Амантай Турекулович! – тяжело дыша необъятной грудью, проговорила она. – Вас тут ищут с утра. Срочно к самому.

Ноги в руки. И он уже в приемной. На полу зеленый ковер. На стене круглые часы. Черные кожаные диваны. Стол, уставленный безделушками. Но если раньше Бибигулька его выдерживала в приемной – знай, мол, свое место, – то сейчас сразу же звонит в кабинет. Через секунду он уже шагает от двери по длинной ковровой дорожке к полированному столу. За столом двое. Толстый, могучий Джолдасбеков. Пиджак снят. В одной ослепительно белой рубашке, натянутой на крепком, круглом пузе, начинающемся прямо от груди. С другой стороны черноволосый, сухощавый, гладко, до синевы, выбритый человек в штатском с правильными незапоминающимися чертами славянского лица.

Его приглашают присесть. Все как-то не совсем обычно. Дядя Ураз наливает стакан воды. Выпивает. Представляет штатского:

– Майор Терлецкий Петр Иванович. Наш куратор от Комитета государственной безопасности. Тут у нас дело одно. Неприятное. Надо разобраться…

Майор молча раскрывает свою кожаную коричневую папочку. Подает Амантаю серый листок с напечатанным на машинке текстом с синей печатью внизу. Это постановление следователя.

– Прочтите, пожалуйста!

Казенным протокольным языком в постановлении сообщается, что студенты факультета журналистики Дубравин А.А., Нигматуллин М.А., Шестаков И.П., Рябушкин А.М., Ташкинбаев А.С. создали группу. Установлено, что велись антисоветские разговоры, темами которых были трудное экономическое положение в СССР, проблемы межнациональных отношений… Предложено принять профилактические меры… Передать дело на рассмотрение общественных организаций университета. Подписано следователем КГБ.