Читать «ЛЕТНИЙ ДОЖДЬ» онлайн - страница 37

Ты мне вкладываешь в рот дольку апельсина, и меня немедленно рвёт от вкуса свежей крови.

Я думаю: убийца.

Ты думаешь: истеричка. "

____________________

увы, не помню кто автор

СТУПЕНИ ВОЗРАСТА

Встречаемся как-то с другом Петей, и он мне сообщает радостную новость: – Знаешь, с такой женщиной познакомился! Красивая, одинокая, со своей квартирой. Сын в армии.

Время – Советский Союз. Нам по двадцать пять. В Советском Союзе одна из главных задач для решения интимных потребностей – это иметь какой-то угол. И не просто угол панельной пятиэтажки с её внешней стороны, а – угол, пусть той самой пятиэтажки, но со стороны внутренней. И желательно с обогревом в зимнее время. Квартира – это вообще была мечта. А, если в этой квартире ещё и не путалось под ногами никакого постороннего населения, то мечта превращалась в прижизненный коммунизм. Когда каждому по потребностям. И – столько этому каждому, сколько он хочет.

Братья по мужскому оружию рассказывали всякие экзотические истории о сексе в жиденьких кустиках сквера, в подвалах, на крышах домов, возле люка мусоропровода. Приходилось делить территорию с исконно кошачьими владениями.

Друг детства Толик Зубко рассказывал, как он лишал невинности девушку зимой в подъезде, посадив её на батарею. Глухая ночь. Слабый свет электрической лампочки. Мороз. Запах кошачье-человечьей мочи. Кровищи было! Слёзы! Первая любовь… Наш адрес, блин – Советский Союз… Сейчас говорят – хорошо тогда было. Кому?..

И вот Петя рассказывает мне про такую жизненную удачу: красивая женщина с квартирой! А у неё, наверняка, есть подруга. И… сын в армии…

Когда тебе двадцать пять, представление об окружающих тебя людях вполне определённое. Например, если у женщины, даже у самой красивой, сын в армии, то сразу думаешь: а передвигается ли ещё она по комнате без посторонней помощи? Представляешь в глубоких морщинах лицо, отвисшие груди… И на фиг тогда эта её отдельная квартира? Лучше уж в подъезд, на батарею, с девятнадцатилетней…

А вот когда было пятнадцать, то совсем взрослыми выглядели девчонки, которым исполнилось восемнадцать. Казалось, что они такие взрослые и уже всё знают…

Да, Бог с ними, с девчонками. Фильмы нашего детства, юности. Штирлиц-Тихонов не пожилой, но очень взрослый мужчина. Зрелого возраста Высоцкий. Леонов. Табаков…

Проходят десятки лет, ты снова смотришь фильмы с любимыми актёрами и думаешь: – Господи! А ведь Владимир Семёнович-то совсем мальчишка!.. И Мимино-Кикабидзе, почти подросток, пристаёт к стюардессе- старшекласснице Прокловой. И Леонов… Какой же он старик! Мужчина в расцвете лет!

Идёшь летом по городской улице и видишь прекрасных, одетых со вкусом, по последней моде, женщин, про которых говорят, что им пятьдесят, но почему-то ты не замечаешь у них, ни морщин, ни каких-то других, казалось бы, свойственных возрасту, изъянов.

Распрямляешься сам, подтягиваешь живот, делаешь обаятельную улыбку. И, как тебе кажется, у тебя загораются глаза.

А женщина, в лучшем случае, проходит мимо, просто тебя не заметив.