Читать «Кадеты, гардемарины, юнкера. Мемуары воспитанников военных училищ XIX века» онлайн - страница 3

Опомнясь несколько, почти каждый из нас спрашивал: кто первый закричал: вышли? Где приказ? Один из товарищей, не упомню кто, закричав: «Приказ у меня!» — бросился вниз по лестнице. Мы за ним, толкая и опережая друг друга, как бы боясь, что на последнего не будет распространена высочайшая милость. Выбежав на кадетский двор, мы окружили читавшего приказ. Целовали священный нам листок и передавали его из рук в руки. Затем плакали от радости, обнимали один другого и поздравляли с офицерством. Минут через пять уже никого не было на дворе, все разбежались: кто в роты, кто к родным, кто в квартиры, нанятые по случаю выпуска из корпуса. И я в числе прочих побежал в роту за шапкой, где уже нашел меня брат мой. Мы бросились друг к другу на шею и долго не могли проговорить двух слов. Наконец брат сказал: «Теперь я остаюсь здесь круглым сиротой, но дай Боже тебе счастья!» Я прижал его к моему сердцу, взаимно пожелал ему того же.

Я жил по выпуске из корпуса у доброй моей няни, которая, уступив мне свою кровать с занавесками, перебралась в той же комнате на печь. Старушка потчевала меня на славу, приготовляя ежедневно щи со снетками и гречневую кашу с конопляным маслом. В воскресные же и праздничные дни являлся на моем столе пирог с пшенной кашей. Эти не очень-то гастрономические блюда были объеденьем после корпусного стола, которым потчевали нас экономы.

До сих пор я не забыл, с какою завистью смотрели мы, кадеты, на счастливцев, пользовавшихся покровительством старшего повара Проньки. Бывало, он присылал нам хороший кусок мяса или лишнюю ложку горячего масла к гречневой каше, составлявшей одно из любимейших кадетских блюд. Ни за что более не ратовали кадеты, как за эту вожделенную кашу! Случилось однажды, что вместо нее подали нам пироги с гусаками, то есть с легким и печенкой. Весь корпус пришел в волнение, и нетронутые части пирогов полетели, как бы по условию, со всех сторон в генерал-майора В.Ф.М., наблюдателя корпусной экономии. К счастью, пироги были мягки и не так-то допеченные, отчего пирожная мишень осталась неповрежденной. Долго искали зачинщиков детской шалости, но не могли найти, и директор <генерал-майор> Андрей Андреевич Клейнмихель сделал за нее всему корпусу строгий выговор. Подобные же пирожные баталии бывали в корпусе прежде и после нас, и гречневая крутая каша оставалась каждый раз победительницею пирогов с гусаками.

В то время мы не понимали причины кадетского покровительства каше, но впоследствии причина эта объяснилась мне в голодном столе, при котором гречневая каша как блюдо питательное должна была взять первенство над тощими пирогами с ароматною внутренностью давно убитого скота.