Читать «Германия и немцы. О чем молчат путеводители» онлайн - страница 211

Опытные посетители выслушивают ее молча и с умным видом кивают — дескать, все понятно. Потом выходят в коридор со своими бумагами и ищут человека, который бы им все разъяснил. Эта чиновница предпочитает клиентов, безмолвно выслушивающих ее приговор, который она тут же набирает на компьютере. В ответ на любые реплики хватается руками за голову: «Ich kann mich nicht konzentrieren!» (Я не могу сосредоточиться!). Был случай, когда клиент честно ответил ей, что все понял, за исключением единственного слова. Чиновница сразу взорвалась: «Если вы меня не понимаете, приходите с переводчиком». Она знает английский, но с нашими разговаривает только по-немецки. Потому что лучшее знание языка обеспечивает ей столь необходимое моральное превосходство — она не хочет выглядеть хоть в чем-то слабее своего клиента.

Наша пожилая соотечественница в шоке от нее и жалуется в коридоре своей соседке: «О господи, в ней нет ничего женственного!» У той фамилия на другую букву, и она отвечает: «Тебе еще повезло! Вот наша — настоящая фашистка!» Но я-то знаю, никакие они не фашистки. У этой чиновницы просто много работы, клиенты идут потоком. Насчет своей женственности она вряд ли задумывается и, по-видимому, гордится тем, что на своем месте ничуть не уступает мужчинам. Зарабатывает она немного, и одета она проще, чем кое-кто из ее клиенток. Вот только место у нее надежное — можно спокойно досидеть до пенсии, она работу не потеряет. Ориентируется эта чиновница в своих папках мгновенно и решения принимает законные. Если же в рамках закона в просьбе можно и отказать, и разрешить, то она решит вопрос в пользу просителя. Так поступают отнюдь не все чиновники, это ее особенность, а вот по манере поведения она довольно типична. Одним словом, эта дама честно служит закону и помогает эмигрантам, ей бы еще не хамить — и тогда цены бы ей не было.

Взяток она не берет. Кое-кто изредка пытается сунуть ей коробку конфет — это там не принято, но взяткой не считается. Возможно, это несколько снижает ее агрессивность, но не может повлиять на ее решение. Ее раздражительность полностью гасится лишь в тех редких случаях, когда проситель свободно изъясняется на немецком языке или хотя бы раз приведет заступника и переводчика. Тогда она станет впредь осторожнее — ей ни к чему, чтобы о ее грубости пошли лишние разговоры.

Обычно почти все вопросы можно решить с помощью переписки по почте, без личного общения с чиновниками. Ответ приходит быстро, и решение ничуть не хуже того, которое было бы при личном контакте. Это вообще характерно для Германии — так вы можете, например, добиться признания российского диплома или получить нужную информацию.

Описанная мной картина общения наших эмигрантов с немецкой чиновницей отнюдь не исключение. Один эмигрант из Украины попросил меня помочь ему с переводом, и мы зашли к курирующему его чиновнику. Это был парень лет двадцати семи, в простой клетчатой рубашке, потрепанных джинсах и видавших виды кроссовках. Волосы у него были заплетены сзади в косичку. Клиенту была нужна справка, и чиновник направился к шкафу за его делом. Всем своим видом он показывал, как ему противны посетители. Про этого парня мне рассказывали, что одна наша соотечественница, хорошо одетая дама, пришла к нему по поводу денежного пособия на одежду. Чиновник выслушал ее, а потом положил на стол перед ее лицом свою ногу в грязной кроссовке: «Посмотрите, как я одет и обут, а ведь я работаю! И вы еще просите у меня пособие!» Она ушла ни с чем.