Читать «Штрафбат. Приказано уничтожить» онлайн - страница 122

Объект номер девять, лаборатория… что за черт? Непонятные наименования сверлом вгрызлись в мозг, но подвергать анализу урезанную информацию он уже не мог. Сознание ускользнуло на несколько минут, он очнулся, когда в округе властвовала тишь, и только ветер в кронах что-то зловеще нашептывал. Кровь на голове уже подсохла, хотя болела голова просто отвратительно. Зорин выбрался из-за скалы, преисполненный самых мрачных прогнозов, и ползком отправился обратно на холм. Распластался на ковре из желтой хвои, прислушался. Ни одного живого существа в округе не было. Разве что в засаде кто-то притаился… да только зачем? По логике вещей, выжившие должны уходить как можно дальше, а не возвращаться к месту своего позора.

Подтянувшись на руках, он выполз на холм, еще раз проверился. Переползал от тела к телу, в одной руке держа фонарик, в другой автомат. Желчь подкатывала к горлу, он задыхался, размазывал слезы рукавом, отдавал последнюю дань парням, за которых нес ответственность, с которой не справился. Девять человек, все свои, уже родные… Кладбищев – пуля в голове, рот оскален… Воришка Быченок разбросал конечности, изумленно таращился в небо. Золотые часы поблескивали на тонком запястье – спер таки, паршивец, у мертвого немецкого офицера… Выдержки уже не хватало, он ревел, как младенец. Болотный, усатый грек Данакос, красавчик Пастухов, потерявший пол-лица, Кургаш, Терещенко – догнала все же судьба выживших вместе с Зориным при обороне памятного моста. Немного в стороне лежали Богомаз и гордый чеченец Заркаев – не успели мужики даже затворы передернуть…

Под холмом на южной стороне лежал еще кто-то. Алексей подполз, перевернул тело, осветил мертвое лицо. Рядовой Осадчий… Он перевернулся на спину, за несколько минут восстановил дыхание, сделал попытку обмозговать ситуацию. Исправлять что-то уже поздно, вмазался в дерьмо по самые уши, и, похоже, не он один…

И чуть не проворонил опасность! Немцы, «наводившие порядок» на дороге, похоже, возвращались. Послышались тревожные выкрики – неподалеку, в кустах, захрустели ветки, застрочил ППШ, но его очень быстро уняли и заткнули немецкие МР-40. Зорин слился с мертвыми телами. К нему никто не направлялся. Голоса вскоре стихли. Разобравшись с каким-то несчастным, немцы прошли стороной. Несколько минут Зорин лежал, вслушиваясь в звуки ночи. Потом перебежал дорогу, нырнул в кусты и пополз в ту сторону, где стреляли из советского автомата. Продрался через заросли. Опустился, закрыв глаза, на колени перед мертвым Мошкиным. Тот, даже умерев, не выпустил автомат.

Возвращаться к месту бойни снова Алексей не стал. Отправился на запад, в ту сторону, куда ушли немцы. Но вскоре заблудился в каменных лабиринтах, потерял ориентацию. Забился в первую попавшуюся щель, провалился в беспокойный сон, насыщенный автоматной стрельбой и стонами умирающих товарищей.

Очнулся перед рассветом от того, что замерз, как цуцик. Голова уже не болела, но холод пропитал каждую клеточку организма, его трясло и выгибало. Он растирал себя, делал энергичные упражнения, закутался в куцую шинельку, натянул пилотку на уши, начал проверять, чем богат. ППШ, два диска на шестьдесят патронов, фонарь, в вещевом мешке ничего интересного, кроме пары теплых портянок и хрустящих безвкусных галет. Он намотал вторые портянки, съел галеты, не почувствовав ни вкуса, ни запаха. Выбрался из укрытия, осмотрелся. Лес шумел на востоке в нескольких шагах. Каменные дебри высотой в человеческий рост – среди них можно до бесконечности играть в сыщиков-разбойников. По небу катились кудлатые облачка. На западе гора, издали казавшаяся монолитной, делилась на несколько сегментов. Склоны, заваленные отколовшимися глыбами известняка, следы старых оползней, какое-то сплошное каменное царство, лишь изредка прореженное островками можжевельника и куцыми кривоногими сосенками.