Читать «История третья. Воин» онлайн - страница 127

Ах да, совсем забыл! Единорог, в отличие от ленивой суккубы, не сидела всё это время, сложа руки. Она устроилась в лечебницу неподалёку, дабы совершенствовать свои навыки, извлечённые из книжицы, которую ей подарили ещё в Медине, после происшествия с демонами-кукловодами. Теперь к «боевому» арсеналу девушки присоединились скальпель, игла и нитка.

Но вернёмся к тому, на чём остановились.

Сания заявилась под вечер. Увидев меня и Атраму живыми и здоровыми, она сначала застыла на пороге, затем ноги перестали её держать. Бедняжка плюхнулась на пол и разревелась от счастья, чем вырвала Тию из блаженной пелены сна. Та, находясь в почти бессознательном состоянии, приметила Хину, сидевшую с краешку. Драконша в общем веселье принимала весьма пассивное участия, отведя себе роль наблюдателя. Так же чешуйчатая занималась тем, что с большой опаской пробовала по очереди блюда, от которых тут ломился стол, ища что-нибудь себе по вкусу. Пока я за ней наблюдал, оказались отвергнуты: запечённая на углях картошка, рис с овощами, тушёные баклажаны и капуста, различные супы и похлёбки. Зато она с радостью стрескала колбасу, котлеты и жаренную курицу. Похоже, драконы могут питаться исключительно мясом. Хотя, там, на Бравском высокогорье, Хина, вроде как, приносила мне какие-то плоды и корни. Но ела ли она их сама, я запамятовал. Всю же нашу снедь перед началом гулянки притащила откуда-то Тия. Здание же принадлежало Конклаву и служило домом для высокопоставленных магов, вынужденных задержаться в Латанбурге на несколько дней (А такое случалось нередко из-за штормов или непогоды). Когда же оно пустовало, ушлый хозяин устраивал здесь кабак и зашибал неплохие барыши на казённом имуществе.

Так вот, демоница приметила драконшу и, как это обычно бывает с пьяными, посчитала, что раз та сидит в стороне и не веселится со всеми, то ей надо выпить. Дальше мне пришлось отвлечься на то, чтобы вывести из истерики Санию. Но когда я вспомнил о Тие, та уже успела влить в Хину пару бутылок, и девушка на своём ломаном человеческом (хотя, как известно, после какого-то стакана языковой барьер пропадает) изливала суккубе душу. Успокоившись за судьбу своей рогатой спутницы, я вернулся к единорогу и остаток вечера провёл в компании её и слизня.