Читать «Кок"н"булл» онлайн - страница 95

Однако, перепихиваясь с подружками, Алан проникался горьким осознанием, что скучная и безжизненная сексуальность его похожа на старую марионетку серийного производства с облупившейся краской и истертыми нитками.

И теперь, конечно, все было как всегда. Помидоры затвердели, припухли и выдали мощную струю, и сразу после оргазма Булл уже стал для Алана обузой. Он почувствовал ответственность — двойную, тройную ответственность. У него интрижка с мужчиной, у которого под коленкой выросла пизда. Хуже того, этот мужчина был его пациентом. Его, по меньшей мере, выгонят с работы… Нет, Алан даже представить себе не мог официальных санкций, которые могли быть применены к нему за подобное поведение, возможно, публичная кастрация министром здравоохранения подошла бы. Все еще лежа, уткнувшись смазливой физиономией в веснушчатую спину Булла, Алан представлял, как блестят на солнце кирасиры королевских гвардейцев-кавалеристов из Уайтхолла. Внутренним обонянием он почувствовал запах Givenchy, исходящий от ароматной щечки министра здравоохранения, когда она приблизилась к трепещущему полуголому Алану, крепко-накрепко привязанному к памятнику Неизвестному солдату. На фоне зеленых ручек садового секатора, который министр держала в вытянутой руке, тускло блеснуло обручальное кольцо. В это время внутренний слух уловил ужасно громкий и угрожающий звук сжимаемого министром секатора — вжик, вжик.

Булл пошевелился под Аланом. Алан почувствовал, как смазанный и обмякший пенис его легко выскочил из подколенной впадины. Булл перекатился по запыленной траншее коридора и уставился ошалевшим честным взглядом, утяжеленным ужасом понимания, в карие, заслуживающие доверия глаза своего соблазнителя. Оба изо всех сил старались изобразить нежность в своих пристальных взглядах.

А что же чувствовал Булл? Что это для него значило? Устыдитесь даже мысли задавать такие вопросы. Должно же оставаться хоть что-то святое. Есть вещи, которые нельзя препарировать и подвергать тщательному осмотру. И тем не менее, справедливо будет сказать, что то был сокрушительный опыт. Булл чувствовал, что его изнасиловали, оклеветали, соблазнили, обманули, подчинили чужой воле, поймали в ловушку и не отпускают. Его способность действовать словно удалили хирургическим способом. Впервые в жизни он почувствовал, что его самоощущение как некоего нацеленного на определенный результат автомата, выступающего на мировой сцене, теперь полностью искажено теплой трансцендентной волной. Это, должно быть, как религиозное озарение, думал Булл, прижимаясь телячьей щекой к двойной розетке. Будь он более сведущ в подобных вещах, то немедленно присвоил бы своему влагалищу статус стигмата. И в таком случае это странное повествование могло бы принять совершенно иной оборот.

Булла припечатало сразу двумя оргазмами. Первый случился, когда Алан засадил в него очередной раз, второй — от точных и выразительных движений, которые Алан производил с его членом. Несмотря на различную природу этих ощущений, они каким-то образом слились в единое целое, как проливы Скагеррак и Каттегат в булловской Ютландии.