Читать «Волшебные дни: Статьи, очерки, интервью» онлайн - страница 10

Кого наказывать в Майкопском районе за упущения, из‑за которых искренней скорбью наполняются строки письма Р.? Предварительно сказав несколько восторженных слов о чудесной инициативе в Белоруссии, он затем пишет: «Почему такую работу должны вести только в Белоруссии? Разве подвиги и люди, их свершившие в Российской Федерации, на Кубани, не достойны такой же чести? Пока что мы в районе не только не создаем комиссий по сбору материалов для составления летописей, мы почти ничего не делаем и по установлению памятников, обелисков в местах подвигов, совершенных в годы гражданской войны».

Дальше он приводит примеры борьбы за Советскую власть, вспоминает о гибели революционного отряда под станицей Ханской и о расправе белогвардейцев над невинной женщиной.

«В первых числах сентября 1918 года велись массовые аресты советских активистов и семей отступивших красноармейцев. Было объявлено: пять человек будут повешены на станичной площади. В числе подлежащих казни был отец красногвардейца Бекетова, павшего в бою с корниловцами и похороненного на станичной площади, и жена известного активиста Севастьяна Бондаренко. Когда об этом узнала мать Севастьяна, она решительно заявила своему мужу, что пойдет в правление и заявит, чтобы ее повесили вместо невестки, имевшей шесть душ малолетних детей. Старик со слезами ее отговаривал, но она немедленно отправилась в правление. Белые власти проявили «великодушие»: жену Севастьяна освободили, а мать повесили. Казнь совершили публично, на площади. Сейчас в дни праздников собираются школьники, жители станицы, выступают с трибуны ораторы, и никто никогда не упомянет о тех, кто пострадал за новую власть. В общем, память об этих жертвах стерта. А те, кто был расстрелян? Их немало. Но где их фамилии?

Вопрос о памяти жертв я неоднократно поднимал перед руководителями, но они проявляют ничем не оправданный консерватизм: дело, мол, серьезное и так просто его не решают».

Действительно — так просто ничего не решается. Но ведь уже после Отечественной войны минуло сорок лет, а после гражданской более шестидесяти лет! Сколько жда гь?

Не решали, значит, «так просто» и прежние руководители.

Статья, жалоба могут повлиять на местные власти станицы Ханской, да кто поручится, что в других точках не останется все так же, как и было? Почему, воскликну я с гневом, почему нужно всегда выводить на чистую воду кого‑то персонально и почему, когда устраивается разгон одним, другие, столь же халатные, полагают, будто их это не касается? Авось пронесет?!