Читать «В вечном долгу» онлайн - страница 32

У Мостового было подавленное настроение. За дорогу он почему-то несколько раз вспомнил слова Колотовкина о том, что колхозу «Яровой колос» не хватит урожая рассчитаться за работу МТС. «А ведь это может случиться и в самом деле. Тогда в ход пойдут семена. Значит, как и прежде: у колхоза ни семян, ни зяби… Тогда зачем же я, агроном? Что изменится с моим приходом?» На эти вопросы Алексей не мог ответить, и его охватило щемящее чувство тоски и отчаяния…

Переходя мост через Кулим у своего села, Алексей увидел, что возле плотика, с которого обычно хозяйки полощут белье, кто-то купался. Алексей вдруг почувствовал, что к его потным лопаткам давно прилипла рубаха, что жарким огнем горят ноги и что лицо и волосы тоже в жарком поту. Алексей спустился к воде и по сутулой фигуре узнал Колотовкина: тот стоял по пояс в воде и, крякая и ахая, растирал черными, как голенище, руками белые плечи и грудь.

— Ты, агроном? Откуда это? Пешком, что ли? Залазь, не обжигайся. Водица — щелок. На-ко вот, мочалку, спину дерни мне. Во-во, хорошо. Ух ты! Ой, да ты что, агроном, спустишь с меня всю шкуру. Вода теплая — к дождям это. А теперь давай наперегонки до того берега и обратно. Считаю.

Они бросились в воду и, вначале мешая друг другу, поплыли поперек реки. Алексей отмахивал саженками, гулко и весело хлопая ладонями по воде. Колотовкин плыл совсем тихо, расталкивая воду правым плечом. Противоположного берега достигли одновременно. Но обратно Колотовкин так сильно вырвался вперед, что обставил Мостового на полреки.

— Ты, агроном, со мной не берись, — натягивая штаны и рубаху, весело говорил Колотовкин. — Не берись. Я же моряк.. Ну. Меня на флоте никто не перешибал… Так, значит, ничего не выходил?

— Ничего.

— А мне, Алексей Анисимович, нравится это, что ты в МТС-то сходил. Теперь я начинаю понимать, что ты и в самом деле ухватисто берешься. А раз так, помогу я тебе. Черт его бей, пошлю завтра Плетнева на зябь.

На развилке дорог они разошлись. Колотовкин пошел к дому главной улицей села, а Мостовой — берегом к Обвалам.

X

Только-только он перешагнул порог избы, как Глебовна загремела печной заслонкой, ухватом и через минуту поставила на стол тарелку каши, стакан молока и хлеб. Сама присела рядом и смотрела, как жадно, едва не захлебываясь, ел Алексей.

— Видать, нигде не кормили?

— Не.

— Так-то надолго ли тебя хватит! Ты, что же, ай взялся все дела переделать?

Алексей жевал и улыбался одними глазами. А Глебовна вела речь:

— Скажу тебе, Алешка: не наполнится око зрением, ум богачеством, а мир работой.

— Это к чему?

— К тому, милый, что о себе надо подумать. Зима у ворот. Жуланчики скоро прилетят, а у нас с тобой дров ни полена, крыша опять же…

— Дров надо, верно. Дрова, тетка Хлебовна, будут.

— А крыша? С крышей-то как?

Алексей не ответил. Ушел в свою комнатушку, и не успела Глебовна убрать со стола, как раздался его заливистый храп.

— Уходился, окаянный народец.

Утром, чуть свет, Мостовой уехал в поля за Убродной падью, где должен был начать пахоту Семен Плетнев. К радости агронома, тракторист уже вел третью борозду, и Алексей, чтобы не отрывать человека от дела, повернул обратно.