Читать «Падение Софии (русский роман)» онлайн - страница 209

— Во мне ее кровь, — объяснил Харитин. — Я живу ее жизнь.

— Ее звали Полин, — сказала Соня.

Харитин нежно потерся о Сонино плечо щекой.

— Я теперь долго буду сыт.

Соня не ответила. Странно, что она не колебалась, когда привела Полин на убой. И еще странно, что эта смерть, произошедшая у нее на глазах, не оставила никакого следа в ее душе. Может быть, это потому, что Соня слишком часто видела мертвецки пьяных людей и привыкла к тому, что жизнь ровным счетом ничего не стоит. Многие друзья отца, да и сам отец, превращались в мертвецов, а потом воскресали, но воскресали лишь для того, чтобы снова умереть. Они проделывали это много раз, и ни в одном из своих состояний не представляли собой ничего доброго или полезного.

— Нужно вытащить отсюда тело и бросить в реку, — сказала Соня.

— Зачем? — удивился Харитин.

— Чтобы покончить с ним… с ней. С Полин.

Харитин больше ни о чем не спрашивал. Он встал на ноги и приблизился к выходу из пещеры. При ходьбе он кособочился — держал одно плечо чуть выше другого. Но в каждом его движении была странная, завораживающая грация, и Соня, наблюдая за ним, чувствовала, как сладкое тепло разливается по ее груди и животу.

Харитин осторожно выглянул наружу и сразу отпрянул в полумрак пещеры.

— Там слишком ярко, — пробормотал он.

— Там ясный день, солнце, — объяснила Соня.

— Жжет, — сказал Харитин.

— Ты боишься солнечного света?

Харитин пожал плечами.

— Многие боятся, — неопределенно ответил он.

Соня по-прежнему сидела на камнях, рядом с неподвижной Полин.

— Откуда ты взялся такой, Харитин? — спросила она тихо. — Откуда ты пришел?

Он не мог ей объяснить. Ему не хватало для этого слов. Но не только обычных слов, из обыденного русского языка, — этих слов не нашлось ни в одном из существующих языков. Наверное, не было их и в языках несуществующих.

Хотя он пытался. И при первой их встрече, и потом, спустя много лет.

Мир Харитина был сумеречным, серым. Там различались мириады оттенков серого — гораздо больше, чем в состоянии улавливать человеческий глаз. В мире Харитина обычные люди оставались невидимками — слюдяные тени, проходящие сквозь пространство и время без всякого ощутимого следа.

В пещере имелось странное место, где сумерки смыкались с тьмой. Там очутился Харитин, в мире, где тонкие оттенки серого были заменены цветовыми пятнами; он очутился в мире плоском, чересчур ярком, чересчур грубом.

Он забрал жизнь у молодой женщины, чтобы начать жить в этом плоском, грубом мире.

* * *

Соня явилась в дом княжны под вечер. Ее привел молодой человек, похожий на поэта и на калеку. Княжна, рыдая, покачивалась в саду на плетеном кресле-качалке. Те приживалки, что отгоняли от нее мух и стояли у нее за спиной, держались сонно и равнодушно (им надоела вся эта история с новой воспитанницей); те же, что оставались в поле зрения княжны, наперебой совали ей батистовые носовые платки, роняли слезы и поминутно бегали за успокоительным отваром.

Неонилла Павловна находилась в своей комнате и там, опоенная успокоительными отварами, мирно спала.

— Ведут! Ведут! — курлыканье птичьей стаи неслось впереди Сони, медленно шагавшей по дорожке сада. Харитин держал ее под локоть.