Читать «Отряд имени Сталина» онлайн - страница 26

– А над ним Пашка с Мишкой работают. – Наиль, повернув голову, указал в сторону темного лаза, уводившего в глубь землянки, в качественно вырытую и оборудованную кладовую.

Командир, цокнув языком для приличия и сглотнув слюну, невольно набежавшую при запахе жареной рыбы, пойманной разведчиками этим утром, нырнул в лаз, где была устроена своеобразная гауптвахта, рядом с кладовой, в связи с большой глубиной и звукоизолированностью последней. Работать с пленными необходимо было долго и вдумчиво, частенько используя нецивилизованные методы. Ну да, с волками жить…

Глазам подполковника при свете двух сальных коптилок, сделанных из гильз станкового пулемета, предстало обыденное для военного человека зрелище: голый, крепко связанный стропами человек с деревянной колотушкой во рту. В глазах человека плещется страх, но он не сломлен, силится вертеть головой, пряча глаза от острого кончика кинжала.

Разведчик Павел Гогачев, резко повернувшись к вошедшему командиру, молча подвинул тому деревянную колоду, служившую в подвале табуреткой, и снова уставился на пленника. Его товарищ, Миша Фомчук, в упоении продолжал водить ножом перед лицом немца, затем, неожиданно, сделал надрез у века, прямо около самого глазного яблока. Обильно потекла кровь. Мешая русские и немецкие слова, обильно пересыпая речь нецензурной бранью, Фомчук резко пнул связанного в пах. Тот скорчился на земляном полу, и Ерошкин неожиданно увидел его глаза – удивительно спокойные, злые…

– …Вещи его посмотрели? – спросил подполковник бойцов.

– Обижаешь, командир! – Гогачев присел на корточки перед сидящим Ерошкиным, ему – крепко сложенному высокому тридцатилетнему мужику в узкой норе было слегка неуютно. – Каждый шов прощупали, ты ж нас знаешь.

– И…?

– Да ничего! – Гогачев досадливо сплюнул в угол, специально стараясь попасть на пленника. – Немецкая зажигалка, немецкие же сигареты. Складной нож, патроны россыпью под пистолет-пулемет, сигнальная шашка, граната…

– Белье проверили? – перебил подполковник, желая уточнить, нет ли на нательных подштанниках и майке специфического штампа.

– Да чистое! – недовольно проговорил Павел. – Ну, не в смысле гигиены конечно, прости, командир. Отметок, штамповки не имеется…

– Ну, и долго вы с ним возитесь? – Командир покосился на пленника, который, несмотря на неудобно связанные сзади руки и ноги, сумел кое-как примоститься на бок и изобразить подобие достоинства на лице. – Да он просто смеется над вами… тоже мне, допросчики. Ну-ка подвиньтесь, горе-инквизиторы. Его надо сломать, и сломать резко! А то вы мне тут неделю возиться будете! Вы разведчики или погулять по лесополосе вышли?!

Бойцы поспешно подвинулись, освобождая место для командира, услужливо повернули фонари-коптилки и с интересом уставились на подполковника. Тот снял со спины худую торбу, достал оттуда крепко завязанный горловиной, водонепроницаемый мешок из прорезиненной ткани…

– Фомчук, будешь переводить, и ты, Гогачев, останься, смотрите и учитесь, салаги! – Командир потянулся пальцами к связанному, досадливо крякнул, когда тот попытался увернуться от его рук, левой схватил пленника за ухо, правой ухватился за туго вбитый между зубов деревянный кляп. Тот замычал. – Да что ж вы, ироды, сделали? Ни туда ни сюда. Ну во-от, переводи, Фомчук, – подполковник заговорил, неспешно подбирая слова, глядя, как пленник непривычно шевелит челюстью, онемевшей от долгого пребывания во рту затычки. – Я офицер Красной Армии. Знаю, кто ты такой. Требую от тебя полного повиновения, ответов на все мои вопросы. В случае сотрудничества гарантирую тебе жизнь, в противном случае – долгую мучительную смерть… Перевел? Ну, добавь еще, что никаких конвенций о правах военнопленных Советский Союз с Германией не подписывал, и мы знаем, как немцы обращаются с нашими…