Читать «Непостижимая концепция (антология)» онлайн - страница 169
Виктор Павлович Точинов
Тяжело выдохнув, Артем куснул губу. Обыкновенно безупречный в выгодной театральности, сейчас он едва не подставил спину незнакомому человеку. Разозлился на собственную невнимательность, приказав себе не переигрывать с усталостью. И направился прямо на курильщика, размазывая по лицу облегченную улыбку.
– Мир тебе, отец! – говорил он с хриплым придыханием, как путник, последние километры марша преодолевавший на пределе сил. – Напугал ты меня, будто лесовик тут сидишь…
– И тебе не хворать, сынок, – настороженно, но не враждебно, протянул мужичок.
Вблизи стали заметны морщины, перекрученные артритом пальцы, яркая седина под мягкой войлочной шляпой. По виду вроде русский, да только в последние годы Сибирь столько народу собрала, что пойди угадай.
– Кем будешь, откуда пожаловал?
Облако табачного дыма скрыло исполосованное морщинами лицо, но Артем успел заметить темные, лукавые и совсем не старческие глаза, изучавшие путешественника внимательно и с интересом. Кузнецов остановился в нескольких шагах от местного, упирая руки в колени, и сделал вид, что переводит дух. В действительности же осмотрел дедка, пытаясь приметить спрятанное оружие. И расстояние до поселка тоже оценил, откуда, в случае чего, могла долететь ружейная пуля…
– Да вот, отец… – Он попытался сплюнуть на камни, но пересохшие губы правдоподобно не позволили. – Заставила жизнь людные места покинуть. Уж и не ожидал, что на деревню наткнусь.
– Хм… – Старик с сомнением заглянул в тлеющую трубку – здоровенную, грубо отесанную, вырезанную из темно-рыжего корня. Шмыгнул носом, прищурился. – С законом сложности возникли, сынок, или люди дурные обижать вздумали?
– Да что ты! – Глаза Артема в негодовании полезли на лоб, и он всплеснул усталыми руками. Обиженно оттопырил уши, отрицая связь с отмороженными Куницами. Расстегнул куртку, чтобы удобнее было дотянуться до пистолета. – Ты не думай, отец, я не преступник! А про людей дурных метко подмечено…
Старик молчал, ожидая продолжения истории. Даже позы не поменял, словно прикипел к камню и его мохнатому ковру. Только поднимались в летний воздух струйки горького дыма.
– Маджонг, отец, – честно ответил Кузнецов, виновато пожимая плечами. – Не тем людям проигрался, как пить дать – не тем. Вот на меня китаезы из Тобольской диаспоры и взъелись… В рабство, должно быть, загнать собирались, денег-то у меня все одно нет. Но я проверять не стал: вещи в рюкзак и бегом, да вот только ни карт, ни компасных программ в «балалайке»…
– Азартен, значит?
– Есть такой грешок… Подскажешь, как на тракт Тюменский вернуться, а то третий день по лесам да болотам плутаю?
– Тюменский тракт? – Дед невесело усмехнулся, постучав мундштуком трубки по желтым зубам. А затем озвучил то, что Кузнецову было прекрасно известно: – Оторвался ты от него изрядно… Так, что и границу-то российскую пересек. Обратно возвращаться станешь, погранцы второго шанса проскочить не дадут. А если и просочишься, с «барсами» дело иметь будешь, это верная погибель. На юго-запад бы тебе, в сторону Тавды. Только до нее тоже не один день тайгу топтать и берега болотные. Да и Куницы по лесам здешним не редкость…