Читать «Еще жива» онлайн - страница 98
Алекс Адамс
— Ты убил ее.
— Я… не… убивал… ее… — рычит он.
Его трясет от злобы, но на меня он не смотрит.
— Где он? Где она его спрятала?
Он вдруг разворачивается на месте.
— Ты его забрала, так ведь?
Я не понимаю. Лиза была беременна. Он говорил, что это так. Эта тошнота по утрам, никаких явных признаков «коня белого». А если не это… то что тогда?
Слезы катятся у меня по щекам. Я вытираю их тыльной стороной ладони.
— Посмотри, что ты сделал с ней, чудовище, — говорю я. — Она была человеческим существом. Всего лишь девочка. Что с тобой, сумасшедший ублюдок? Ты как будто одна из тех чокнутых женщин, о которых писали газеты. Они разрезали беременную и вытащили ее ребенка. Ты сумасшедшая
Это приводит его в ярость. Его искаженное, испачканное кровью лицо — безумие во плоти. И он кидается ко мне со скальпелем в руке, залитый таким количеством крови, больше которого я не видела в своей жизни. В мертвом свете люминесцентной лампы она сияет рубином.
Я убегаю. Он бросается за мной. Мы мчимся по коридору, оскальзываясь на крови Лизы. Как два комика. Швейцарец пытается схватить меня, но я отпрыгиваю вправо, а его продолжает нести прямо. Я подхватываю один из пластмассовых стульев. Я не останусь в долгу. Я делала это и раньше: использовала стул в целях самообороны.
Когда он понимает, что промахнулся, что меня нет перед ним, он разворачивается. В этот самый момент я с силой обрушиваю стул ему в лицо.
«Ой, — думаю я, — как больно». Я не могу сообразить, почему мне тоже больно, если ударила я.
Затем я опускаю взгляд и осознаю связь между болью и скальпелем, торчащим у меня из руки.
Держась одной рукой за лицо, он, с трудом переставляя ноги, будто его подошвы увязают в патоке, идет на меня.
— Я тебя разрежу, — говорит он невнятным из-за разбитых губ голосом, — и покажу тебе.
В моем сознании щелкает переключатель. Я никогда этого не позволю. Швейцарец убил Лизу, но больше он ничего у меня не отнимет. Он не понимает. Если он убьет меня, я тоже лишу его жизни. Я скапливаю столько слюны, сколько могу, и плюю ему в лицо.
Представляю осуждение во взгляде своего отца, но он мертв. Я слышу лекцию матери о том, чего леди не должны делать. Но она тоже мертва. Есть только я и он, и, думаю, с учетом сложившихся обстоятельств, мои родители меня все же одобрили бы.
— Я разрежу тебя.
Его голос шелестит, как оберточная бумага.
Я убегаю.
Тогда
— Идем со мной, — говорит мне Дженни в один из четвергов, когда мы встречаемся на ступеньках библиотеки.
Она в своем красном пальто, шея обмотана шарфом цвета верблюжьей шерсти. На мне такой же наряд, только черного цвета.
— К моему психотерапевту, я имела в виду.
Я смотрю на нее так, будто она обезумела, но в таком случае весьма хорошо, что она посещает психотерапевта. Я говорю ей об этом, и она смеется.
— Она тебе понравится. Лена — потрясающая.
Мои плечи слегка ссутуливаются. Где-то на периферии моего сознания теплилась надежда, что ее психотерапевт — Ник.