Читать «Еще жива» онлайн - страница 84

Она встает, разглаживает брюки, улыбается так, будто забыла осуществить некие важные действия, которые входят в ее обязанности.

— Я должна сказать: «Добро пожаловать в Национальный музей», но, по правде говоря, я сегодня никого не ожидала. К нам уже целую неделю никто не приходил. Только служащие, а они обычно пользуются служебным входом с задней стороны, потому что там у нас парковка.

Она наваливается на полированную мраморную столешницу конторки и шепчет:

— Я, вообще-то, не должна этого делать, но вы можете пройти бесплатно. Обычная цена входного билета — десять долларов, за исключением вторников, когда вход свободный, но я не думаю, что десять долларов смогут существенно помочь музею. Музей перестает быть музеем, если его никто не посещает. Так что, если кто-то полюбуется нашей коллекцией, уже будет хорошо. Вы пришли, чтобы посмотреть что-либо конкретное?

Она достает глянцевый проспект, разворачивает его, чтобы показать мне все чудеса света. Ее воодушевление столь велико, что я не говорю, что знаю, куда нужно идти. Пусть она насладится своей ролью.

— Антропология?

Девушка обводит широким жестом все восточное крыло.

— Там очень много всего, но оно стоит того, чтобы обойти и посмотреть, уверяю вас.

Вновь усевшись на свой стул, она с хрустом раскрывает свою новую Библию. Она ищет либо ответы на свои вопросы, либо спасения. Надеюсь, она найдет и то, и другое.

Я здесь уже бывала с десяток раз, углубляясь в подвал, где находятся скромные кабинеты смотрителей и их помощников, своей теснотой более напоминающие кладовки. Как автомобиль, который ездил по одной и той же дороге много раз, влечет к знакомому проезду, так и мои ноги несут меня в каморку Джеймса. Здесь он отображен белым по черному: Джеймс Витт, доктор философии. Я не сорвусь. Я не запла́чу. Слезами теперь ничего не исправишь. И все же, когда я пробегаю пальцами по этим белым желобкам в пластмассе, мои глаза печет и они увлажняются.

Дверь, которую я ищу, в самом конце прохода, на углу, а это значит, что помещение за ней чуть просторнее, чем соседние. Но это, видимо, глухой тупик, поскольку на мой стук никто не отвечает. Надеюсь, доктор Пол Мубарак не умер.

Да, он жив. Я нахожу его сидящим за одним из множества лабораторных столов музея; он склонился над монетой, слишком щербатой, чтобы быть современной.

Он поднимает глаза и, коротко хохотнув, подбрасывает старинную денежную единицу своими тонкими коричневыми пальцами.

— Динарий. Дневная плата за простую работу в Древнем Риме. Вышел из употребления во втором веке, но в течение четырех столетий кое-что значил в мире.

Его яркие глаза изучают меня, каталогизируют и помещают на подставку под стеклом.

— Мы уже встречались раньше.

— Да, на похоронах Джеймса Витта.

— А что вас привело сегодня в музей? Наверняка вы здесь не как простой посетитель. Этого не может быть, когда очередная цивилизация рассыпается в прах прямо за этими дверьми.

Я делаю глубокий вдох.

— Мне нужна помощь в идентификации кое-чего. Джеймс и Рауль помогали мне, когда…