Читать «Еще жива» онлайн - страница 32

Сейчас

Мое дыхание становится серией судорожных рывков. Веревка сжимает мне горло, давит в трахею. Удары сердца в груди заглушают все окружающие звуки.

— Где Лиза? — пытаюсь сказать я.

Веревка дергается, и мой рот открывается от удушья.

— Вопросы задаю я.

Акцент не американский и не британский, но, возможно, это ветер искажает мягкость гласных и четкость согласных.

Мои пальцы ощупывают веревку в поисках зазора, чтобы воспользоваться потерей бдительности того, кто держит веревку, так же, как он воспользовался моей. Я нахожу то, что мне нужно, сзади, обнаружив, что он накинул мне на шею веревку петлей, не потрудившись ее перекрутить, и это значит, что осталось достаточно места, чтобы просунуть под нее два пальца. Ударить головой ему в лицо — вариант неприемлемый, поскольку его рот как раз напротив моего уха.

Жесткое волокно стирает кожу на моих пальцах, когда я потихоньку просовываю их, прожигая на них борозды в дополнение к существующим узорам. От погоды нет никакой помощи: ветер швыряет мне пыль в глаза, прежде чем унести выступающие на них слезы.

— Почему ты жива?

— Есть еще живые люди на земле.

Он качает головой.

— Но не без достаточной причины. Ты-то что из себя представляешь? Что-то важное? Ты просто женщина.

— Я никто.

— Врешь.

Возможно, у напавшего есть оружие. Раз у него нашлась веревка, то вероятность, что есть и оружие, очень высока. Но оно есть и у меня — всунутый в шов кармана нож для чистки овощей. Один из нас должен быть быстрее, и в моем положении — с петлей на шее — нужно, чтобы это была я.

Я моргаю, пытаясь очистить глаза от песка. Возможно, мне только так кажется, но ветер уже как будто не такой яростный. Он словно выдохся, выбился из сил.

— Говори, — приказывает он.

— Пошел ты! Ублюдок.

Я резко поднимаю левую руку и бью локтем ему в живот. Он успевает отскочить, чтобы почти избежать удара, но это дает мне возможность сделать следующее: пользуясь тем, что незнакомец немного отпустил веревку, я прокручиваюсь вокруг, хватаюсь за нее и вырываю из его рук.

Слишком темно, чтобы видеть, как веревка обжигает ему кожу, но его приглушенный вскрик сообщает мне об этом.

— Сумасшедшая, — говорит он, восстановив равновесие.

Он тащит меня за руку назад, на крыльцо дома, из которого я только что вышла.

— Говори, но не очень громко.

— Где Лиза?

— Мертва.

Мое сердце летит вниз, словно сорвавшийся с тросов лифт. Не могу сдержаться, бью. Мой кулак ударяется во что-то в темноте. Судя по ощущениям, это может быть его лицо. Затем по моей щеке бьет чужая ладонь. В голове звенит, сквозь ставшую комом в горле жалость вырываются всхлипы.

— Ублюдок, она была всего лишь ребенком.

— Безмозглая девка, сама ушла в темноту. Ты бы могла воспитать ее получше.

— Она не моя, просто была со мной.

— Ладно, все равно она безмозглая девка. Теперь уже мертвая, тупая девка.

— Что ты сделал?

Он толкает меня к окну, показывает рукой.

— Видишь свет?

Свет, как и раньше, немигающий, постоянный.

— Вижу.

— Твоя пустоголовая подружка там. То, что от нее осталось.

— Я хочу увидеть ее.