Читать «Еще жива» онлайн - страница 123

— Как выглядит этот человек? — спрашиваю я мальчика.

Если Янни и считает мой вопрос странным, он этого не показывает. Каждое слово для него — возможность продемонстрировать свое знание английского.

— Он, — Янни проводит рукой у себя над головой, — белый. Его волосы — белые. Не как у старика, а как у кинозвезды.

Это швейцарец, да, видимо, это он. Я не знаю, как ему удалось выжить, какие волшебные снадобья употребили для этого цыгане. Я не понимаю, как я могла потерпеть такую неудачу.

— Блондин, — подсказываю я ему онемевшим языком. — Людей с такими волосами мы называем блондинами.

Он пробует произнести это слово:

— Блондин.

— Я хочу увидеть… своего мужа.

Во рту — желчная горечь.

Входят две женщины, обе в пестрых футболках и многослойных заношенных юбках. Они разговаривают с мальчиком и при этом не считают зазорным открыто рассматривать меня. Для них я диковинка, чужая и малопонятная.

— Он жив? — спрашиваю я.

Пожалуйста, пусть он окажется мертвым. Хотя это и идет вразрез со всем, во что я верю, и делает меня менее человечной, я хочу, чтобы это было так. Могу ли я по-прежнему быть честна сама с собой?

— Он в плохом состоянии, — говорит парень.

— Мне нужно увидеть его.

— Хорошо, я отведу вас.

Он берет меня под локоть, его рука намного сильнее, чем казалось на первый взгляд. Жилистая. Мы медленно идем.

Мужчина с тележкой, нагруженной арбузами, пересекает дорогу. Здесь тепло, как будто лето стоит в самом разгаре. Пот гусеницей наползает мне на верхнюю губу. Сам собой в голове возникает вопрос: а какая погода сейчас дома? Хотя его больше и нет, дом незыблемо пребывает в моей памяти как символ того, что было, прежде чем мир рухнул. Мое сердце словно ободрано железной щеткой. Нужно сказать что-нибудь, причем поскорее, иначе я не сдержусь. Я глотаю. Глубоко вздыхаю.

— Здесь много людей.

— Да, много людей.

— Среди них есть больные?

Секунду он переводит услышанное.

— Есть чуть-чуть. Не так много, как в городе.

— Мне очень жаль.

— Такова жизнь. Многие мои сородичи умирают молодыми.

Стены и крыши импровизированных домов сделаны из гофрированных листов железа. Всего около пятидесяти, наверное. Ничего такого, что нельзя было бы быстро разобрать и погрузить на спины ослов. У цыган есть скот. Животные сгрудились на краю этого городка хижин; непривязанные, они проявляют достаточную сообразительность и держатся поближе к корму, который им не приходится искать самостоятельно.

Обутые в ботинки ноги Янни останавливаются перед лачугой, выкрашенной белым.

— Ваш муж там.

Он дергает меня за рукав, когда я начинаю ковылять к двери.

— Он плох.

Черт побери, пришлось соврать этому мальчику. В оправдание я говорю себе, что так думать было их собственным выбором. Они решили, что швейцарец и я были вместе. Непреднамеренная ложь. Они были там, они видели его, истекающего кровью. Они могли бы предположить и иное, могли бы увидеть правду и понять, что я зарезала его, спасая собственную жизнь. Намеренно отправляя его на тот свет.

Парень отступил назад, давая мне возможность войти одной. Это тесное помещение, разделенное тонкой занавеской. Здесь воняет кровью, и мочой, и дерьмом, и смертью. Шаг за шагом с трудом подхожу к занавеске. Он там, этот швейцарский мерзавец. Его ботинки торчат из-за ветхой ткани. Они неподвижны.