Читать «Еще жива» онлайн - страница 117
Алекс Адамс
— За что? За то, что он хотел показать, кто вы есть в действительности?
П. Поуп хватает меня за горло. И хотя он, вероятно, вложил всю свою злость, его пальцы красноречиво говорят о слабости пораженного болезнью тела.
— Этот мир стал другим. Я не тот, кем был раньше. Если верить тестам, то я уже и не человек вовсе. Я теперь какой-то вид животного. Новый вид, новые правила.
Затем он приставляет ствол пистолета к своей груди и стреляет.
Кровавые брызги летят на девственно-чистые стены. Поуп валится на пол, словно мешок с картошкой, одетый в плохо сидящий на нем костюм. Он скалится, его тело истекает кровью.
— Сделайте что-нибудь, — хрипит он.
Я не смотрю на Джесса.
— Нет.
Он смеется, захлебывается.
— Я убил вашу сестру. Что думаете на этот счет?
— Зачем?
— Спутал ее с вами.
Кровь отливает от моего лица. Мне не нужно зеркало, чтобы знать, что я белая, как эти стены. Поуп — похититель надежд.
— А почему меня?
— Таков выбор злодея, можно сказать.
— Умри, несчастный ублюдок.
С последним выдохом он шепчет свое желание. А затем великий Джордж Поуп умирает с запечатленным на своей сетчатке отражением моего лица, охваченного ужасом, который знаменует его дальнейшее путешествие.
Сейчас
— Трус, — сплевывает швейцарец. — Если человек сам себя лишает жизни, это говорит о том, что он ничтожество.
Он что-то прибавляет на своем родном языке.
— Да кому какое дело до этого дерьма.
Неизбежно надвигающаяся смерть развязала мне язык. Никто не ударит меня по губам за ругань.
— Почему тебя вообще интересует Джордж Поуп?
Он продолжает что-то зло говорить. Не по-английски. Или это недостаточно вразумительный английский, чтобы я могла понять его. Потом, когда я уже не пытаюсь вслушиваться, он вновь переключается на английский.
— Его жена. Я знал ее. Тупая, безмозглая шлюха.
— Она шлюха, я шлюха, твоя мать шлюха. Все мы шлюхи.
Я умираю, и мне нет уже до этого дела. Я хочу только одного — чтобы он заткнулся.
— Ты знал, что я работала в «Поуп Фармацевтикалз». Ты поэтому помог мне спасти Лизу?
— Мне нужно было понять, американка.
— Что понять?
— Я должен был узнать, почему уборщица из «Поуп Фармацевтикалз», практически никто, оказалась единственной, кто выжил. Почему ты жива, когда все остальные умерли? В тебе нет ничего особенного.
Я ощупываю лезвие скальпеля у себя в кармане. Он лежит здесь как окровавленный талисман.
— Ты не тупая. Я думал иначе, ты знаешь. Уборщица. Тупая уборщица. Человек, убирающий крысиное дерьмо с пола.
Теперь уже не больно. Только тепло окутывает меня пушистым розовым одеялом. Хочется свернуться калачиком и забыться в его мягких объятиях. Скоро.
— Ты глуп, если думаешь, что человек — это что-то одно. Мы сплав разных вещей, которые собираем в себе в течение жизни. Я никогда не была только уборщицей.
— Чем еще ты была? Шлюхой?
— Дочерью, сестрой, женой, любовницей, другом.
Я думала, что стану матерью. Но теперь я не смогу родить.
— Убийцей.
— Ты? Не думаю.
Я все еще истекаю кровью? Слишком все мокрое, чтобы понять.