Читать «Стать чернокнижником» онлайн - страница 10

Я так и не смог ответить ему. Много раз это доводило меня до слез. Я запирался в своей комнате, а он стоял за дверью, всхлипывал и шептал: «Ты любишь меня? Любишь?»

Однажды вечером, когда я готовил урок у себя в комнате, а Хамакина куда-то ушла, в окно ко мне залез рослый варвар, искатель легкой наживы, а за ним — щуплый мужчина с крысиной физиономией, из Города в Устье.

Варвар выхватил книгу у меня из рук и швырнул в реку. Он вцепился мне в запястье и рванул к себе. У меня хрустнуло предплечье. Я вскрикнул от боли, а человек с крысиным лицом приставил к моему лицу длинный тонкий нож, похожий на огромную булавку, слегка прижал его к моему лицу прямо под глазом, затем под другим.

Он зашептал, обнажая нечищеные зубы. Изо рта у него воняло.

— Где твой знаменитый папаша-колдун, который забрал все сокровища? Скажи нам, выродок, или мы сделаем из тебя слепую девочку, а вместо косичек привяжем твои собственные кишки…

А варвар просто схватил меня ручищей за одежду и швырнул о стену с такой силой, что у меня хлынула кровь из носа и изо рта.

Я только и смог, что кивком указать им налево, где была мастерская отца.

Потом, придя в сознание, я услышал, как те двое вопят. И этот вопль еще несколько дней доносился из мастерской отца, пока я лежал в лихорадке. Хамакина вытирала мне лоб, но больше ничем не могла помочь. И лишь когда вопли стали тише и перешли в отдаленное бормотание, похожее на голоса, что я когда-то слышал, и на тот голос, который, возможно, принадлежал моей матери, — лишь тогда отец пришел и исцелил меня с помощью магии. Лицо его было пепельного цвета. Он выглядел очень усталым.

Я спал, а босой человек в серебряной маске стоял на поверхности воды — на коленях, — и вокруг моей кровати шла рябь. Он нашептывал мне историю мальчика-цапли, который стоял среди своей стаи в свете зари и остался брошен, когда птицы взлетели. А он так и стоял, взмахивая неловкими, неоперенными руками…

Несколько недель спустя Велахронос нас выгнал. Не знаю, что с ним под конец случилось. Возможно, до него дошли какие-то слухи, а может быть, он узнал правду, то есть нечто такое, о чем и я не знал. Как бы то ни было, наступил день, когда мы с Хамакиной пришли на урок, а учитель встал в дверях и только что не завопил: «Убирайтесь! Прочь из моего дома, дьявольское отродье!»

Велахронос не стал объясняться, ничего больше не сказал. Нам оставалось только уйти.

В ту ночь из устья реки принеслась сильная буря. Черная кружащаяся масса облаков была похожа на монстра, такого огромного, что он мог бы придушить собой весь мир, неуклюже ползущего на тысяче вспыхивающих огненных ног. Река и даже болота бушевали, как взбешенный океан-хаос, существовавший до сотворения Земли. Небеса с грохотом вспыхивали и гасли. На мгновение становилось видно все вокруг — многие мили бушующих пенных волн и тростника, сгибающегося на ветру; а затем наступала полная чернота, и хлестал дождь, и вновь грохотал гром, и снова и снова он называл по имени моего отца.