Читать «Лёнька едет в Джаркуль» онлайн - страница 73

— Целую орду подцепил, — сказал Николай.

— Кто это?

— Да Баукен. Сейчас всех угощать будет.

Николай выключил мотор и вышел из машины. Чабаны сошли с коней, обступили его, здоровались по-русски и по-казахски. А потом все уселись кружком, и Николай стал им что-то рассказывать. Говорил он, жестикулируя, измененным голосом, быстрым и певучим, с придыханием и неожиданными взрывами. Чабаны смотрели ему в рот и хохотали, хлопая себя по бокам, а то вдруг разом замолкали, выжидающе выкатив глаза. Никто не обращал внимания на Гришку, сидевшего в кабине. Обычно замкнутый, отец говорил сейчас не переставая. Вдруг он вскочил на ноги и сделал руками движение, словно бы вскидывая ружье:

— Бах! Бах!

Чабаны так и повалились, а один из них, молодой, широколицый, с камчой из цветных ремешков за поясом, подошел к кабине и уважительно просунул в окошко лодочкой сложенную руку.

— Бах, да? Бах-бах чечен? Ма-ла-дец! Ходи к нам, зачем сидеть?

Гришка вышел из машины и закоченел. С близких вершин, покрытых снегом, тянуло ледяным холодком. Чабаны были в ватниках и коротких полушубках, Гришка же в потертых брюках и куртке. Он спрятал руки под мышками, залязгал зубами. Все заметили это и засмеялись. Николай бросил ему ключи от автолавки. Гришка выбрал из мешка новенький полушубок, закутался, и сразу стало тепло. Он хотел закрыть автолавку, но отец помахал рукой: не надо, мол, будем торговать. Чабаны поднимались с земли, подходили к машине, хлопали Гришку по ногам и щупали снизу на нем полушубок.

— Бах-бах чечен! Маладец! — смеялись они.

Николай взобрался в кузов, стал вытаскивать из ящиков товары и бросать их вниз. Полушубки, костюмы, сапоги, шапки так и пошли по рукам, а когда кто-нибудь, решившись, откладывал в сторонку, Николай кивал сыну:

— А ну положь на счеты семнадцать с полтиной.

Наморщив лоб, Гришка осторожно сдвигал костяшки на счетах, висевших на стенке у самого потолка.

На коне подъехала женщина с изумрудными сережками в ушах. Перед ней расступились, пропуская к автолавке. Николай сказал ей что-то, все засмеялись. Сверкнув угольно-черными глазами, она ткнула его в живот. Тогда он схватил ее за руку и втащил в кузов, и она стала сама набирать товары. По-хозяйски рылась в ящиках, перебирала платки, детские костюмчики, придирчиво рассматривая вещи, и после долгих колебаний откладывала. Когда она уехала, придерживая у седла большой тюк вещей, чабаны долго смотрели ей вслед и качали головами.

— Весь товар ей отдал. Что нам оставил?

Закончив торговать, Николай закрыл автолавку, и все расселись кружком. Гришка тоже сел со всеми, на этот раз не смущаясь, потому что все уже привыкли к нему. Чабаны стали спорить. Они хватали Николая за руки, кричали на него. Больше всех кипятился Баукен — усатый чабан с золотой коронкой во рту. Он тряс Николая за грудь, хищно сверкая зубом. Но вот он успокоился, вытащил из кармана часы со стальной цепочкой и похлопал пальцем по стеклу, строго поглядывая на Николая. Потом он уселся, откупорил бутылку и стал наливать водку в единственный стаканчик. Очередь дошла до Николая, он отпил и передал стопку соседу, но тот вернул обратно, требуя выпить до дна. Николай вскочил и стал показывать на автолавку. Чабаны сердито кричали, а он умоляюще прижимал руки к груди, пока они не отстали. Только Баукен безучастно и терпеливо сидел, дожидаясь, когда вернется стопка.