Читать «В мире поддлунном...» онлайн - страница 14

— Ты иди, милая, помоги Сабху…

Словно вспугнутая лань, Садаф выбежала из комнаты. Хатли-бегим посмотрела вслед и, когда закрылась дверь, полюбопытствовала:

— Простите женскую слабость, мавляна, но как не спросить, кто эта красавица?

— Служанка, служанка это, досточтимая ханум.

На губах Хатли-бегим мелькнула понимающая усмешка:

— Позвольте похвалить ученого мужа за хороший вкус. Вы умеете выбирать… служанок, мавляна.

„Ревность присуща всем женщинам, — подумал Бируни. — Тем более любимой сестре султанам.“

Чтобы успокоиться, Бируни стал зачем-то поправлять и без того складно сидевшую на голове шапочку… Та самая Хатли-бегим… Вот она сидит напротив, по другую сторону столика, та самая Хатли-бегим… Десять лет назад во время похода султана а Индию на берегу одного прекрасного озера в провинции Синд та самая Хатли-бегим и он, грешный… Он не забыл их сладостную совместно проведенную ночь. И видно, она тоже не забыла, та самая Хатли-бегим… Нет, она тогда была молодой, но и тогда уже миловидность соединялась в ней с властностью султанского рода… А черты лица теперь иные. За десять лет сдала. Осунулась, и на припудренных щеках заметны морщины, но в обведенных сурьмой, чуть раскосых глазах, в крепко сжатых тонких губах — прежняя властность. Не просто сестра брата — доверенное лицо султана Махмуда. Ведает, говорят, гаремом султана, всем распорядком его семейной жизни… Или это выражение холодности и высокомерия в глазах Хатли-бегим обманчиво? Разве десять лет назад на берегу прекрасного озера, в пышной, уединенной ее палатке, в сладкие часы любовной игры, на которую она сама рискнула, разве тогда эти глаза не блестели совсем по-иному? Только играла? Ублажала плоть?

Бируни протянул руку к столику за фарфоровым кувшином.

Огромная шелковая палатка, застеленная дорогими коврами… В темном ее углу, на высокой постели, сложенной в несколько слоев из шелковых перин, женщина в прозрачном индийском одеянии… Горячие поцелуи. Нетерпение. Истома и в ее, и в его утомленных телах, в их — у каждого горячей — крови… Женщина эта, избалованная и властная, уже и тогда почиталась примером целомудрия для всех знатных женщин. Она избрала уединенную жизнь для себя, дала обет не видеть и не знать ни единого мужчины. Насколько все то было правдой, известно одному аллаху: он же, Бируни, этим вопросом не задавался, когда его поманили в темную палатку на зеленом лугу у прекрасного озера. Мавляна и переводчик, знаток Индии Абу Райхан Бируни не думал в ту ночь ни о походе, ни о дворцовых нравах…

Бируни с поклоном протянул Хатли-бегим пиалу шербета. Снова отметил на тонких губах женщины ту же едва заметную и все понимающую усмешку. „О небеса, она, кажется, тоже вспомнила ночь у озера.“

— Прошу вас, досточтимая.

— Благодарю! — но пиалу не взяла. Достала из кармашка камзола тяжелые, тоже черного цвета, четки, принялась перебирать камешки.