Читать «Лебяжье ущелье» онлайн - страница 6

Он вспоминает о дочери – та примостилась у него на колене, и только сердце стучит, как у мышки. Все же чудно, как это у него рождаются девочки. Мальчишка, это понятно, это как бы твое продолжение, вроде ты сам, а девочка… Другой мир, незнакомая галактика, поди узнай, что у нее на уме!

– О чем ты думаешь? – спрашивает он осторожно.

Ганна вздыхает, прижимается к отцовской груди, утыкается в его красную шею. От него приятно-знакомо пахнет соляркой, и от этого запаха или от чего-то другого начинает щипать в носу.

– Думаю, где тут уместится еще одна кроватка, – выдает она, обводя рукой тесную каморку, куда и влезли только две койки да письменный стол. – Для Катюшки, когда она подрастет… Или им с Наташкой на два яруса кровать поставим?

Отец обнимает ее крепче и вдруг смеется, смеется ей прямо в ухо, так что Ганна вздрагивает.

– Ну-у, куда ты закинула! А если так скажем: вырастет Катерина, на твою кровать ее уложим?

– А я?

– А ты… Ишь, как за свою кровать беспокоишься! А ты у нас уж к тому моменту будешь студентка. Поедешь в Верхневолжск, поступишь в университет, будешь жить у тети Ксаны или в общежитии, как сама решишь. Вот и повеселела… Эх ты, пичужка! Давай-ка, собирайся в школу – если хочешь стать студенткой, нужно хорошо учиться…

Они расстались, очень довольные друг другом. Ганну тронуло ласковое слово, которыми у них в семье не разбрасывались, а отец решил, что не только утешил дочку, но и сделал ловкий педагогический ход. В самом деле, девчонка взрослеет. Однако он чувствовал – нужно что-то еще, нужно чем-то подкрепить и завершить разговор, но отвыкшие думать мозги ворочались тяжело. Полез в карман, достал и протянул Ганне потертую трешницу. Она посмотрела удивленно: три рубля немалые были деньги в их доме. Это же килограмм мяса!

– Потрать на себя, – сказал отец. – Купи что-то только для себя, поняла? Бусы там… И матери не говори.

Зелененькая бумажка исчезла в кармане школьного фартука, и тут только отец подумал запоздало, что нужно было поцеловать Ганну. Но та уже взялась за портфель, так что теперь было неловко…

На три рубля, что дал ей отец, Ганна купила в большом универмаге первые в жизни капроновые колготки и губную помаду, розовую. Тоже первую в жизни. И уж конечно, зря. Куда она пойдет с накрашенными губами? В школе это строго запрещалось. Правда, находились такие отчаянные, что нарушали запреты… Например, Ирка Цыплакова из их же восьмого «В», с ней каждый день повторялась одна и та же история. Каждый день она являлась в школу с начесом на буйной голове (прическа была зафиксирована сахарной водой), при полном макияже – «стрелки» до висков, ресницы врастопырку, резкие мазки румян на щеках по новой моде… Полные же свои губы она, не признавая полумер, красила исключительно в темно-бордовый цвет. Но увы, Иркина красота не цвела дольше третьего урока, именно в этот час «Ч» на пороге классной комнаты появлялась грозная завучиха по воспитательной работе Раиса Ивановна и привычно влекла Цыплакову в уборную, умываться. Вот была картина, когда низенькая, щуплая Раиса влекла за собой по школьному коридору высоченную, фигуристую Ирку, и та не упиралась, а только лениво тянула: