Читать «Лебяжье ущелье» онлайн - страница 27

Можно было часами сидеть так, неудобно положив подбородок на прилавок, глядя, как вспыхивают, рассыпают искры разноцветные огоньки. Безумец-ювелир перечислял камни, мешал научные факты с древними суевериями, путался, пьянел, убаюканный своими же речами. Но каждый раз Семен Наумович вдруг словно пугался чего-то, камни моментально исчезали в коробочках, сам собой сворачивался и уползал порыжевший кусок бархата. Грохоча ключами, ювелир запирал сейф, и все становилось, как прежде, – скучно, однообразно. Ганна хотела все эти камни, но, даже представив себя их безраздельной хозяйкой, не могла уже избавиться от скуки. Рано или поздно люди умирают. Она тоже умрет, и прекрасные камни перейдут к другим людям, чужаки завладеют ее законным имуществом! От этой мысли слезы досады наворачивались на глаза, так девушка оплакивала шкуру неубитого медведя.

Рано или поздно, Ганна научилась и в книгах находить то, что привлекало ее в камнях, а привлекали ее не волшебный блеск их, не запредельная стоимость, но то «дыхание Вечности», о котором говорил ювелир. Подумать только, веками вызревали камни в гранитах, сланцах, известняках, дремали, как младенцы в колыбели, в раскаленной земле, а над ними проходило время, на цыпочках, чтобы не разбудить. Завидная участь, невозможная для человека, ведь человеку и так дано столь многое. Счастье любви и дружеского участия, грубая радость от вкушения пищи и высокий восторг видеть над головой бездонное небо! Но если кто-то из людей обделен этими несложными усладами, не справедливо ли будет со стороны судьбы подарить ему частицу бессмертия, которым щедро наделены камни?

Вот чего хотела эта странная девушка, жадная до всего, что могла дать жизнь, жадная до самой жизни, но сама же закрывшая себя в четырех стенах среди старых вещей. Вот о чем думала она холодными ночами. Сидела в кухне без света – горит только голубой цветок газовой горелки, – пила крепкий чай и грезила наяву. А зачем ей бессмертие, скажите на милость? Веками будет сидеть так же, дремать с открытыми глазами, покинутая всеми, обделенная любовью, уродка, чудачка? Но об этом Ганна не задумывалась. Сумасшедшая мечта завладевала ею все полней. Теперь и в книгах находила она намеки на то, что невозможное возможно, что есть люди, не желающие примириться со смертной участью, обманувшие законы природы, и обретшие в свое распоряжение Вечность! Сама вечность может кому-то принадлежать! Она видела знаки в самых пустячных фразах, читала между строк, и особую радость доставляли ей те невнятные, то стертые карандашные, то расплывчатые чернильные заметки, которые досужая рука часто оставляет на полях читаемой со вниманием книги. Чаще всего они не значат ничего, но порой сакральный смысл сквозит через частокол букв, опровергаются постулаты, низвергаются столпы, и вот за эти-то словечки Ганна цеплялась со всем отчаянием нелюбимого, отверженного существа.

Словом, она созрела для Алтынки – так называли жители Верхневолжска сумасшедший дом, испокон веку возвышавшийся над городом на Алтынной горе. И быть бы Ганне на Алтынке, любоваться красивой панорамой больничного скверика, если бы не весьма необычная посетительница, явившаяся в «Букинист» утром чудесного весеннего дня.