Читать «Лебяжье ущелье» онлайн - страница 100

– Я… Ф-фу… – Георгий был белее мела. – Знаешь, у меня, действительно, связана с крысами одна неприятная история. Я тебе как-нибудь расскажу, ладно?

Катя поверила, заинтересовалась.

– Какая история?

– Потом, Катюш, потом, – отмахнулся Георгий. – Эта история из разряда ужастиков, на ночь ее не рассказывают. Послушай, ты не могла бы принести мне воды? Боюсь, мне придется принять лекарство.

Катерина накинула халатик и пошла за водой. До полуночи ухаживала она за своим захворавшим пока-не-мужем. Укладывала на диванчик в кабинете, подносила воду и снотворные пилюльки, укрывала одеялом и целовала во влажный лоб! А успокоив и убаюкав, наконец смогла сама лечь спать. Впрочем, решила все же запереть дверь. Ей было не по себе.

С момента водворения в этой спальне Катя двери не закрывала. Дело в том, что Мышка была подвержена лунатизму. Вот уж странно для такой рациональной особы! Нечасто, но бывало, что она вставала, ходила по комнате, выбиралась даже в коридор. Катя боялась, что дочь навредит себе, упадет с лестницы, и не стала запирать двери в свою комнату. Тем более что дверной проем закрывала красивая бамбуковая штора, а сама дверь подпиралась каменным резным брусочком, очевидно, для этого и предназначенным. Но ведь со времени переезда Мышка ни разу не ходила во сне, быть может, припадки не возобновятся? Да и потом, Катя спит чутко, она и через стену услышит движение в комнате дочки!

Брусочек Катя не без труда отодвинула ногой, притворила дверь, причем бамбуковая штора защелкала, как тысяча крошечных кастаньет. И собралась лечь, как вдруг что-то привлекло ее внимание.

За дверью, там, где обои не выгорели, где узор их сохранился более ярким в сокровенном полумраке, на стене висела какая-то картинка. Катя подошла поближе. Это был старинный фотоснимок, подретушированный, подкрашенный, слащавый. Он выглядел бы пошлым, если бы не благородный налет времени. Мальчик и девочка, одинаково пухленькие и кудрявые, в одинаковых нарядных матросках, сидят на скамеечке и кушают черешни из большой миски, что стоит между ними, а под ногами у них путается белая болонка. Кудрявится надпись полустершимся золотом: «Люби меня, как я тебя». Уголки открытки обломаны, ее пересекает глубокий разлом, но кто-то, наверное, очень любил ее, если приколол к стене золотой булавкой с головкой в виде сердечка!

Катя легла в постель, еще немного полюбовалась кудряшками болонки, карминовыми губками упитанных детей. А перед тем как погасить свет, зачем-то перевернула фотографию.

Незнакомым, паутинно-тонким почерком, простым твердым карандашом… Но совершенно несомненно написано было на пожелтевшем картоне: «Марголина».

То есть написана была ее, Катина, фамилия.

Глава 5

Забавное совпадение почему-то Катю успокоило. Надо же, чего в жизни не бывает! В ее представлении такие открытки дарили друг другу и знакомым кадетам в прежние времена сентиментальные гимназистки. «Люби меня, как я тебя»! И вот одна из них, однофамилица или даже какая-нибудь дальняя родственница Кати, расписалась на обороте. Это было давным-давно, и кто знает, что сталось потом с этой девочкой? Какие житейские бури пронеслись над ее головой? Какие полосы в ее судьбе сменяли друг друга? Каких мальчиков и на каких войнах она теряла? «Люби…» Быть может, она и сейчас еще жива? Но самый главный вопрос – кто пришпилил эту открытку к обоям? Кто старался скрыть ее от постороннего взора и в то же время хотел видеть ее перед собой каждый день?