Читать «Слово и судьба (сборник)» онлайн - страница 337
Михаил Иосифович Веллер
Боже мой. Это была лучшая рецензия в моей жизни. Разумная, добрая, внятная, честная. Я перечитал дважды, растягивая в невыразимом счастье.
– А кто такая Екатерина Старикова? – показал я на подпись.
– Понятия не имею, – легко пожал плечами мой Айн Тоотс.
Я боялся насторожить удачу замечанием типа «Не ожидал», или «Это даже странно», или «Я уже был готов к худшему». Но вообще я охренел в хорошем смысле слова. Не все даже положительные эмоции могут адекватно выразиться литературной лексикой.
………………………
10. Держи карман шире
И шли месяцы, и облетал календарь, и не звонил телефон из издательства. Что, когда, как? Принятая вроде рукопись лежала мертво.
Зато деньги текли живо. Рубль оставался. Как обычно – один на всю оставшуюся жизнь.
Кошелек мне подарила бабушка на тринадцатилетие. Хороший, кожаный с латунью. Истерт, а исправен. И вот в магазине его в кармане не оказалось, и рубля внутри, естественно, тоже.
Суеверная мысль утешала, как могла: в нем не держались деньги, да много никогда и не было – уход спутника бедности не означает ли уход самой бедности?
Рубль я занял, а мысль о кошельке развивалась в комфортном направлении: неразменный рубль, кошелек-самобранка, воздаяние за неподкупную бедность. Хороший человек – это не профессия? А если профессия?
Мой коричневый кошелечек с облупленной кнопкой и латунной защелкой внутреннего отделения стал вознаграждать за добрые дела. Чем добрей дело – тем выше плата. И хорошо стало маленькому человеку, его владельцу.
А потом плата стала расти неизвестно за что. А потом она стала пугающе велика! Испуганный человек ощутил удушливую зависимость! И чтоб переломить явно дьявольскую плату – стал специально творить зло! И кошелек платил.
Мои копейки вообще перестали меня интересовать. Я раскручивал золотого тельца, и стонал герой, не в силах сбросить ярмо кумира. Он бросил делать вообще что бы то ни было! Кошелек платил.
И вышвырнул он благодетеля с высоты в омут. И вернулся живой кошелек, и дал ему в морду, и приласкал его жену.
Три месяца. Тридцать страниц.
11. Встреча на высшем уровне
Раз в пару месяцев мне заказывали материал из отдела культуры русской газеты: молодежка, вечерка или «большая» – партийная. У них был процент на «авторские» – т. е. не своими сотрудниками написанные.
Оп. Интервью с Эме Бээкман. Ведущая романистка. Жена Владимира Бээкмана. Будешь? Думай. Вот телефон.
Подумал. Позвонил. Договорился.
Бриться и наряжаться я принципиально не стал. Еще не хватало выглядеть прогнувшимся.
И обедать в этот день не стал. Приглашение в дом на четыре: еда будет, чего хлебом набиваться.
Они жили в фешенебельном предместье. Я не нашел адрес. И, званый на четыре, злобно позвонил без двадцати пять, куда они провалились?
В Эстонии подобное возможно, только если звонок из реанимации.
Без пяти пять! Голубые елки за оградой, и мраморный дог между ними. Выходит к калитке хозяин во фрачной (клянусь!) рубашке с бабочкой, и выплывает на крыльцо хозяйка в маленьком черном платье от Шанель. И вместо цветка я сморкаюсь в грязный носовой платок: простужен я.