Читать «Забытое царство Согд» онлайн - страница 53

– В течение шести дней, пока длится праздник, артисты будут развлекать народ, – пояснил царедворец – а возможно, и дольше, ведь Навруз порой тянется целый месяц, но празднества уже продолжаются в домах, кварталах с угощениями, вином и танцами.

Выйдя за пределы базара, Чжоу и Файз замедлили шаг. На пустыре было установлено множество деревянных качелей. На них катались юноши и девушки, которые визжали от восторга.

– Эх, как хочется покататься! – признался гость. – Но там лишь молодежь.

– Ничего, у меня во дворе тоже есть качели. Правда, они не такие высокие и привязаны к веткам тутовника, это моя жена любит забавляться. Я и сам не прочь покататься – голова сразу идет кругом.

– Такие качели я видел и в других частях города.

– В день Навруза их ставят везде: они дают немалый доход. А знаешь, откуда взялся этот обычай? Жрецы храма рассказывают, что наш великий царь Джамшид любил кататься по небу на своей колеснице. И люди, подражая ему, изготовили свои качели, чтобы парить по воздуху.

На другой день царедворец привел китайского гостя в свой дом. Едва они вошли во двор, как к нему подбежала юная дочь с тарелкой, в которой лежали три кусочка сахара. Чжоу уже знал, что в день Навруза согдийцы дарят друг другу сахар, желая сладкой жизни. И гость принял его с благодарностью, засунув во внутренний карман халата. В большой комнате, где собралась родня Файза, на светлых стенах были нарисованы красные круги.

– Это священное солнце, – пояснил хозяин дома за дастарханом. – мы почитаем его, потому что оно дает силу всему живому.

– Такие «огненные» круги я заметил на ваших коврах и сюзане.

– Твои глаза наблюдательны.

– А еще на них вышит перец, – сказал гость, разглядывая сюзане. – Что это означает?

– Перец защищает дом от темных сил дьявола Ахримана, который посылает в дома болезни и несчастья. Если они увидят изображение жгучего перца, то испугаются. Так рассуждали наши древние предки. По этой причине наши люди вешают целую связку перца на двери. Я не совсем верю в силу перца, но это наш символ и следует его чтить.

Чжоу также заметил, что на всех столбах дома закреплены ветки цветущего урюка. Было ясно – это символ весны. А еще всюду угощали бичаком* – это было главное блюдо дастархана. Рядом клали большую лепешку, а сверху крашеные яйца: красные, желтые, синие, символизирующие начало всего живого. «Жизнь зарождается в яйце», – говорили согдийцы. В полночь царедворец привел гостя в Дом огня (пройдут века и такой дом станут называть чайханой), где собирались все мужчины квартала. Обычно там они вели долгие беседы, а в дни праздников устраивали угощения. В углу комнаты на мраморной ножке горел большой светильник, перед которым молились люди. Чжоу остался у двери, а царедворец с мужчинами встали у алтаря, и каждый прочел молитву. После все обратились к гостю с расспросами о чужой стране и обычаях. Между тем, снаружи собралась вся махалля. Файз и Чжоу вышли к людям. Площадку освещали факелы, машалы* на длинных древках. В сторонке в трех огромных котлах несколько женщин варили сумаляк. Остальные встали в большой круг и слушали лучших музыкантов, которых пригласил сам царедворец, посулив им щедрое вознаграждение. Первым запел старец с длинной белой бородой. Подыгрывая себе на дутаре, он сказывал о подвигах великого богатыря Рустама, а затем о святом Сиявуше и царе Афрасиабе*. (На их основе, спустя двести лет Фирдауси напишет поэму «Шах-наме».) За сказаниями о героях под веселую музыку запела знаменитая Шоира, чей нежный голос всех восхитил. После певицы под ритмы барабанов выступили танцоры. Они заразили народ своим весельем, никто не мог усидеть на месте. У мужчин были резкие движения, а у женщин – более плавные. Лица всех сияли от пламени факелов и выпитого вина.