Читать «Забытое царство Согд» онлайн - страница 152

– Согласен, так и назовем – храм чести. Там, на камне, будут высечены их имена. Они заслужили это. И в Бухаре надо бы соорудить подобный храм, ведь некоторые юноши были оттуда. Надеюсь, царица Фарангис примет это решение без колебаний.

Царь хотел еще что-то сказать, но вошел его помощник и доложил, что к ним скачут три араба.

– Должно быть, это Абдурахман, – сказал Диваштич. – Веди их сюда.

В шатре появился брат Кутейбы.

– Я привез девушку, но за нее наместник просит тысячу дирхемов золотом.

– Ого! – возмутился правитель Панча. – у нас не наберется сейчас столько, ведь мы не на базар пошли, а воевать.

– Я лишь передал волю наместника, – и Абдурахман вышел из шатра, чтобы согдийцы сами решили денежные дела.

Растерянный Диваштич произнес:

– У меня есть немного золота, еще Джамшид добавил. Но этого все равно мало.

Тогда Кишвар поднялся с места, снял все кольца и браслет, усыпанный самоцветами, и отдал Диваштичу.

– Ты очень щедр, мой друг.

Тархун сказал, что и у него тоже кое-что имеется, и снял с руки широкий браслет и кольцо с алмазом:

– Этот алмаз очень дорогой. Этого хватит: Кутейба слишком жаден.

Все украшения Диваштич сложил в кожаный мешочек с золотыми монетами. Затем подозвал сына к себе и сказал:

– Вручи арабу и скажи, что больше нет.

Фаридун в душе поблагодарил отца за то, что он поручает вызволение невесты именно ему: как истинный мужчина, он должен спасти ее.

– Мы с тобой, – произнес Шерзод, и два друга поднялись. – Фатима стала нам сестренкой.

Фаридун улыбнулся, и они вместе вышли из шатра. Абдурахман стоял в тени чинары, рядом с ним были два воина и Фатима, вновь облаченная в длинное платье до пят и черный платок, который закрывал половину лица. Увидев юношей, глаза Фатимы засияли. Абдурахман принял мешочек, заглянул в него и спросил:

– Сколько здесь?

– Примерно пятьсот дирхемов и дорогое кольцо с алмазом. Больше нет.

– Этого недостаточно! – воскликнул Абдурахман с нарочитым возмущением. – У твоего отца я заметил золотые пояс и кинжал. Пусть их тоже отдаст.

– Это честь согдийцев, их не отдадут. Я вам говорю, больше золота у нас нет.

– Ладно, забирай свою девушку, – смягчился Абдурахман, – ты заслужил.

Когда арабы ускакали, Фаридун подошел к Фатиме. Из ее больших глаз по щекам текли слезы.

– Моя милая, наконец-то мы свободны, наконец, вместе, – произнес юноша и прижал ее к груди.

А счастливые друзья, наблюдавшие за ними в сторонке, стали поздравлять влюбленных, хлопая в ладоши и выкрикивая: «Ер-ер-ероне!» При этом пританцовывали и взмахивали руками над головой. Затем Фаридун повел невесту на смотрины. Знатные дихканы тоже встретили их веселыми хлопками, воздавая хвалу молодым.

– Пусть откроет свое лицо и покажет себя, – сказал кто-то, но тут все вспомнили, что мусульманские женщины не смеют показывать лица чужим мужчинам. Однако Тархун нашел нужные слова: