Читать «Надежда» онлайн - страница 58

Ребекка спросила меня: «Надя, это эльф?»

Я подумала: «Нет, Эльфы это патрульные милиционеры, они прилетают, когда надо. Как Бетман. А это гаишники, наверное, все же хоббиты, Фродо. С чистым взглядом, наивные. И все идут-идут за золотом. Чтобы не смущало умы людей, надо его отнять, хоть немного. Уменьшить зло в карманах неразумных и несовершенных людей».

Ребекка подумал, наверное, какие они хорошие.

Но паренек в висячей мешком милицейской униформе и рязанским, есенинским наивным лицом, который пьяный зашел в автобус, и едва стоял на ногах, и требовал абаканскую тушенку, был похож именно на эльфа, а не на хоббита.

Он сказал: «Есь чо покушать?»

Вова дал ему завтрак туриста.

«Такого не ем».

«Стратегические запасы», – сказал Вова.

«Давай еще смотреть, что у тебя есть. Кус… кус…ковая тушенка есть?» – продолжал Фродо.

«Да», – ответил Вова. Из той, что они сами делали.

«Желательно Мавр Абакан. Можно Йошкар-Олинскую», – заказал Фродо.

«Нет. Есть Борисо-Глебская», – сказал Вова.

«С-слишком много жира разогревать негде. А печень шалит», – сказал Фродо.

Однако берет банку, долго рассматривает. Я подумала, если ему тяжело говорить, зачем он использует слово «слишком»? Какой-то вызов себе? Желание преодолевать трудности и достигать результатов?

«Что за цифры такие, 68. Это год? Она что, блъ, к столетию, блъ, Ленина, блъ, выпущена… БЛЪ!?» – говорит Фродо.

«Ленин то не нарисован. А если бы к столетию, был бы нарисован, а на этикетке корова с философическим взглядом нарисована», – отвечает Вова.

И тут Есенин посмотрел на нас с Ангелой. Мы «забыли снять» фантомаски. И тут добрый эльф-есенин тушенку взял и пошел по струнке к машине, как канатоходец. Я думаю, у него и проба Раппопорта была бы отрицательной. Он протрезвел от нашего вида.

«Мой народ любит меня», – сказала Эвтерпа.

«Может, это и не любовь, но кое-что мы можем, – сказала я, – влияем».

Эльф-есенин, толи отравился мясокомбинатовской тушенкой, толи в историю захотел войти, если про меня говорят что я подруга Мадонны, но гаишник видимо хотел быть ее другом, он же понял «кто мы», вернее, «прозрел», потому что в декабре 2009 года мы были «никто». Был объявлен план-перехват Тайфун. Нас спасло то, что на загруженном обычно Щелковском шоссе, ночью машин не было. Мы от Чкаловского переезда за 20 минут доехали до МКАДА. Нас ловили на МКАДЕ. Но мы ехали через центр. Собственно мы ехали в самый центр. К МИДУ. Не в МИД, а в место неподалеку. На переулок Денежный, за высоткой МИДА.

ПОКА ЕХАЛИ ПО НОЧНОЙ МОСКВЕ.

Вова спросил голосом красной шапочки: «Почему у вас такие… почему вы в масках?»

И мы рассказывали. Сказочки. Как в пионерском лагере про «черную простынь», которая идет со звуком «цок-цок-цок».

МЫ ЖЕ «СЛУНЫУПАВШИЕ» ЛУНТИКИ.

КАК РЕБЕККА.

Лунтик упал с Луны. И вот что он увидел…. Бардачок некоторый увидел.

Мы Tabulы Rasы ходячие, чистые глиняные таблички. Мы как вымоченные в специальных жидкостях 10 лет доски для икон, на которых пока Феофан Грек и Андрей Рублев еще ничего не нарисовали.

У нас амнезия! Беспамятство, амнезия не слишком серьезная болезнь. В каком-то смысле это не болезнь, а полезное, для прогресса, состояние. Это как бы защита. Мы говорим, что ничего не помним. На самом деле, мы все помним. Просто это стиль, поза. Это целительно. История накопила слишком много стереотипов, ограничителей, которые тормозят развитие. Мы абсолютно свободны, совершенно точно ни Ивана Грозного, ни Петра I не помним. Ни царя Додона. И потому, что мы делаем, это чистый эксперимент.

«А маму свою помните?» – спросила Катя-кривоножка.

«Маму помним», – ответила я. – Про Эвтерпу не знаю, вообще то папа у нее может Апполон Мусагет, а мама кто, Эвтерпа, посмотри по интернету, кто у тебя мама, набери «музы эвтерпы мама».

«Ну и шутки у тебя, Надя», – сказала Эвтерпа, – тем ни менее, попробуем, приедем.