Читать «Надежда» онлайн - страница 116

Есенин был в новой рубашке и на глажке не заморачивался – квадраты от упаковки. В ранчо за ними не очень следят. Нет, все сложнее. Он хотел быть ближе к народу. И тоже хотел, если не в президенты, то в премьер-министры. Так аутентичнее. Что такое народность? Никто не дал ответа. В том числе и это, неглаженная рубака с «квадратами». И второе: по ТВ увидят, что лоснится, цвет поменяло. Что из искусственного шелка увидят. Хотя это тоже вроде бы «народно», по-люмпенски. Специально подобрал рубашку на размер или два меньше – последняя пуговица не застегивается и далеко ей до того, чтобы застегнуться. Чтобы выглядел более накачено.

Мы исследуем «сшивки», явно предназначенные для отделения замка. По этому шву замковый комплекс должен отделиться и улететь. Интересно сколько железа «вытащится» из-под земли? Ведь стены, башни – это только малая часть айсберга?

ПОГРУЗКА ЖИВОТНЫХ.

На эскалаторе едет парочка слонов. Летучие мыши в клетках. Висят вниз головой. Они-то нигде не пропадут. Еще в бетманов превратятся в космосе. Если вообще долетим до космоса и не взорвемся на 11-й секунде.

Они едут в секцию «энималз», так называемого «трюма», или «Первого Цепеллина».

Секции ковчега названы, как альбомы «Led Zeppelin», физиками, любителями творчества цеппелинов. В семидесятые у нас мало что было, но Lеd Zeppeling у нас был.

В КОСТЮМАХ ЖИВОТНЫХ, ЧТОБЫ ПОПАСТЬ НА КОВЧЕГ. СЕМЕЙНЫЕ ПАРЫ РЯЖЕНЫХ ГИППОПОТАМОВ ПРИШЛИ В ПЯТЬ УТРА.

«Документы есть, что вы гиппопотамы или Гиппопотанины?»

Кричит: «Ии-и-иго-о».

У него денег нет на билеты, и что остается, как не кричать «Иго-го». Это Николка в Железной Шапке. Бомж, который обитает обычно возле Храма Христа спасителя. И с ним воюют официанты из кафе-стекляшки.

«Таких слонов нету, а розовых можно?»

«Валяйте».

Но розовых слонов только один… В смысле твари по паре, а тут пары нету. Это папина «типа экс-теща», тетушка Клара или Валян-ди-Морд в юбке. Она пытается пробраться на ковчег нелегально. Что ей удается. Она потом в красном феррари в открытый космос вывалится и встретиться с космическим осьминогом. Но так и не проснется. Проспит все. Но все равно родит.

«Собак нету, а зеленых собак можно?»

«Как это собак нету? В смысле всех Гришковец съел? Я уточню. Ну да какая разница, простые собаки пока есть. Штук так сто тысяч. Можно и зеленых, веселей будет. Сами покурим и собакам дадим, все зеленые будем».

Подлетел вертолет с жирафом в корзине. Как отвязать жирафа? Надо лестницу. Завхоз ШУБЫ Генька несет лестницу и отвязывает жирафа.

Малые звери сидят и стоят у телевизора. Людям ТВ надоел, а животным ничего, интересно. Смотрят «Дом-2» с удовольствием. Наверное, социально близко им. Люди как животные – так они себя ведут там. Это плохо. Но животные, как люди, это лучше.

Медведь сидит с таким спокойным видом, как только проснулся посреди зимы:

«У вас ложная тревога. Это учения?» – спрашивает с надеждой косолапый.

«Нет, господа звери, это не учения»,– отвечает Пушкин.

Медведь делает недовольное лицо-морду.

Лось лижет кинескоп и рогом бодает телевизор. Он думает, что кинескоп – это соль. Камень такой гладкий, соляной. Как коровам дают лизать.

Медвежонок, щенок, поросенок сосут молоко из свиньи.

Носорогов нет. Гиппопотам поддельный. Баранов нет. Потому что их вообще нет в этом мире. При скачке сминусовались. В смысле, ударение на последнем слоге, от слова «скачек», а не «скачивать».

Дождевой червь. Кузнечик и пара. Ставим галочку завхоз ШУБЫ Генька «работает». Почти впервые в жизни. А нет, с лестницей и жирафами он тоже «работал». Пробирка с бледными спирохетами. Спирохета, вся из себя, ломается, выгибается, «спирохетится», как Ева на картинах Лукаса Кранаха. И это не маленькая худенькая девушка. Настоящий возбудитель сифилиса. Все должно. Нет ничего лишнего у человека. Буревестник! Чтобы не происходило, он всегда «гордо реет», как нарисованный на своде станции метро Маяковская.