Читать «Покидая мир» онлайн - страница 17

— Когда я впервые увидел Полли, это было как удар, coup de foudre, причем для обоих, немудрено, что мы поженились через полгода. Через год после свадьбы родился Чарли, наш сын, и тут вдруг почти сразу, спустя несколько недель после его появления на свет, Полли впала в полную прострацию и совсем перестала владеть собой. Она почти не спала, ничего не ела и в конце концов вообще отказалась прикасаться к ребенку, объясняя это тем, что если возьмет его на руки, то непременно покалечит. Дела шли все хуже, в какой-то момент она провела четверо суток без сна. Тогда-то, среди ночи, я обнаружил ее на кухне, она лежала на полу, засунув голову в духовку. Когда приехала «скорая помощь», медикам хватило одного взгляда на Полли, чтобы определить ее в психиатрическое отделение Массачусетской больницы. Там она провела четыре месяца. Сначала казалось, что у нее послеродовая депрессия, но со временем диагноз был уточнен — серьезное биполярное расстройство.

С тех пор ее психическое состояние было в лучшем случае неустойчивым. По меньшей мере раз в год случались срывы, за которыми следовали периоды относительного спокойствия. Но на творчество у Полли не хватало энергии, она так больше и не сумела написать ни одной новеллы, а годы медикаментозного лечения пагубно отразились на ее физическом состоянии и внешнем виде.

— Если все было так ужасно, — перебила я, — почему вы не прислушались к инстинкту самосохранения и не расстались с ней?

— Пробовал… лет десять назад. Я встретил тогда другую женщину, Анну, скрипачку из Бостонского симфонического оркестра. Очень скоро все у нас приобрело серьезный оборот. Полли — при всех ее приступах безумия — прекрасно чувствовала ложь и фальшь. Заметив, что я провожу день за днем где-то… не в университете, она наняла детектива, а тот сфотографировал, как я вхожу в квартиру Анны в Бэк-Бэй и как мы сидим в каком-то ресторанчике, держась за руки. Господи, до чего же банальны все эти детали.

— Вы с этой женщиной любили друг друга?

— Я всерьез так считал. И Анна тоже. Но однажды я вернулся домой и обнаружил, что сделанные детективом фотографии, восемь на десять дюймов, раскиданы по всей гостиной, а Полли лежит в ванне с перерезанными венами. Пульс едва прощупывался. Медикам пришлось перелить ей больше двух литров крови, чтобы стабилизировать ее состояние. Она провела еще три месяца в психиатрическом отделении.

Наш сын Чарли — ему тогда было десять — сказал, что я не должен уходить. Понимаешь, он вернулся домой из школы буквально через минуту после того, как я нашел его мать. Я пытался его остановить, не пускать в ванную, но он вырвался, вбежал и увидел мать обнаженной, плавающей в кровавой воде…

После этого Чарли надолго ушел в себя, стал замкнутым и угрюмым. Он сменил несколько школ, нигде надолго не удерживался. Когда он достиг подросткового возраста, стало еще хуже — он познакомился с наркотиками и был исключен из очередной школы за то, что, находясь под кайфом, попытался поджечь свою постель. Пробовали устроить его в более прогрессивную школу, пробовали военный интернат с жесткой дисциплиной, пробовали даже домашнее обучение, так он превратил свою комнату в свинарник. В конце концов сын блестящих, талантливых родителей сбежал из дому накануне своего семнадцатого дня рождения. Два года его не могли найти. Дэвид потратил на поиски почти четверть миллиона долларов («все отцовское наследство»). Наконец Чарли обнаружили — в ночлежке для бездомных неподалеку от Пионер-сквер в Сиэтле.