Читать «Великолепная десятка. Выпуск 2: Сборник современной прозы и поэзии» онлайн - страница 28

– Если они разумны, – пробормотал Джеф, – то как можно держать их в таких условиях?

Шагавшая впереди воспитательница передернула костлявыми плечами:

– Неужели разумен кусок пластилина? Вот, держите, – и отворив одну из клеток, выволокла из темноты в освещенный коридор нечто хмурое и лохматое, тепло-палевое, как с детства любимый плюшевый мишка. Оно оскалилось из-под спутанной челки и тоненько, прозрачно завыло.

Я невольно отпрянула, а Джеф спросил:

– Это кто, мальчик или девочка?

– А вам кого нужно? – осклабилась воспитательница.

Вопрос оказался не так то прост. Рано утром, пока волосатое и хмурое сопело в постели, разметавшись по моей цветастой подушке и доверчиво подперев щеку языком, будто сосало во сне леденец, мы устроили маленький семейный совет. Джеф утверждал, что мальчишки неприхотливее, с ними и в поход легче пойти, и на рыбалку в ночь, и смастерить что-нибудь, скворечник или табуретку. Зато девочки ласковее, – возражала я, – и послушнее. Им проще привить традиционные семейные ценности.

В конце концов, «собачкину» судьбу решило великолепное роскошно-голубое платье с широким поясом и огромным белым бантом, которое я заприметила накануне в витрине супермаркета. Под стать платью мы подобрали ей лакированные башмачки, кроватку под воздушно-розовым балдахином и скромное имя Полли.

Джеф на радостях накупил целый ящик детского питания, но я настояла, чтобы «собачку» кормили со стола. Кто ее знает, сколько ей лет, но пусть будет побольше, хотя бы пять или шесть. С малышами такая возня!

И вот мы зажили втроем – мы с Джефом бок о бок непонятно с кем или с чем. Посмотришь – в чулках, в оборочках, в кофточке с отложным воротничком – девочка как девочка. Счесать лохматость со лба и гладко заплести, за стол усадить – может накарябать печатными буквами свое имя. Или над книжкой замрет, пальцем обслюнявив страницы, а заоконное лето тонким карандашом нарисует ей веснушки да отмоет лицо до румяной белизны. А через пять минут отвернешься, а она уже носится на четвереньках по дому, скользит, как солнечный луч, по стенам, по перилам, по лестнице вверх и вниз – нетерпеливая, яркая.

Перед нашим крыльцом топорщится ежиком осота небольшая полянка, обрамленная кустами, за которыми – чуть подальше – ажурной синевой клубится городской лесопарк. По утрам на розовом от восходящего солнца газоне резвятся заячьи семейки – непуганные, уютные, точно выставленные в пасхальной витрине игрушки.

Выглянув как-то раз в окно – рассвет уже золотил деревянные ступеньки, и на траве лежала искристая серебряная пыль – я увидела, как Полли скачет вместе с зайцами, пружинисто отталкиваясь от земли, и ее русые косички свернулись в длинные бархатные уши.

– Джеф! – завопила я испуганно.

Он выскочил из дома в одних трусах – хорошо соседи еще спали – сгреб прыгучее создание в охапку, а оно, вернее, она – Полли, спряталась у него на груди, сжавшись в тугой комок, и по-кошачьи заурчала. В нашем дворе все время околачиваются бездомные кошки…

Я стояла босиком на холодном утреннем полу, злая и растерянная, а Джеф улыбался и почесывал за мягкими заячьими ушками, которые не торопились превращаться обратно в косички.