Читать «Мы, животные» онлайн - страница 7

Ма сидела на краешке кровати, дышала громко и медленно, она простила меня. Позвала к себе на колени, я подошел, сел, и мы стали дышать вместе. Потом Ма затянула мою любимую песню про женщину с перьями и апельсинами и про Иисуса Христа, идущего по водам. Моя голова доставала ей до самого плеча, но она все равно качала меня, качала и там, где забыла слова, просто мурлыкала мотив.

— Обещай мне, — сказала она, — обещай, что тебе навсегда останется шесть.

— Как это?

— Очень просто. Тебе не семь сейчас, а шесть плюс один. Через год будет шесть плюс два. И так навсегда.

— А зачем?

— Если тебя спросят, сколько тебе лет, и ты ответишь: мне шесть плюс один, плюс два или больше, это будет означать, что, хоть ты и вырос, ты все равно остаешься маминым мальчиком. А если ты останешься моим мальчиком, то я никогда тебя не потеряю, ты не начнешь от меня уворачиваться, не будешь скользким, неподатливым, и мне не придется делать свое сердце жестким.

— Ты перестала их любить, когда им исполнилось семь?

— Не будь дурачком, — сказала Ма. Она отвела мои волосы назад со лба. — Просто больших мальчиков любят по-другому, чем маленьких: они твердеют, и с ними надо твердо. Иногда я от этого устаю, только и всего, а ты — я не хочу, чтобы ты меня покидал, я к этому не готова.

Потом Ма наклонилась ниже и еще зашептала мне на ухо, еще больше о том, почему я нужен ей шестилетний. Все вышептала про то, как сильно я ей нужен, что нигде нет мягкости, только Папс и пацаны, которые превращаются в папсов. И не столько сами нежные слова, сколько влажный голос с оттенком боли, теплая близость ее ушибов — вот что зажгло меня.

Я повернулся к ней, увидел вспухшие щеки, грязно-фиолетовую кожу с желтизной по краям пятен. Эти синяки были на вид такими чувствительными, такими мягкими, ранимыми — и внутри у меня, в самой глубине, вспыхнула эта дрожь, эта искра, по груди пошел тайный нечестивый трепет, покалывание, оно двинулось вдоль рук, добралось до ладоней. Я схватил ее за обе щеки и потянул к себе поцеловать.

Остро, стремительно боль метнулась в ее глаза, превращая зрачки в большие черные круги. Она оторвала свое лицо от моего и оттолкнула меня, сбросила на пол. Выругала меня, выругала Иисуса, и слезы скатились, и мне стало семь.

Озеро

Однажды поздним вечером, в невыносимую жару, Папс повез нас всех на озеро. Ни на ком не было ничего, кроме плавок или купальника, и Ма заставила нас накинуть полотенца на спинки сидений, чтобы кожа не прилипала к винилу. Мы ехали по длинной дороге молча, как будто все сидели напротив телевизора, только перед глазами у нас была жара, в ушах — тоже.

Ма и я не умели плавать, поэтому Папс устроил нам небольшой круиз: она ухватилась сзади за его спину, я — за ее спину, и он поплыл, разводя вытянутые руки и по-лягушачьи отталкиваясь ниже нас ногами, а наши ноги с поджатыми пальцами просто волочились в воде.

Время от времени Ма показывала мне на что-то: вот утка, откинув назад голову на длинной шее, садится на воду и бьет перед собой крыльями, вот водный клоп на тоненьких ножках рябит поверхность озера.