Читать «Девки» онлайн - страница 10

— А насчет исподнего как?

— Это всем известно. Первым делом, три канифасовых сарафана по старой моде, с воланами, шатланковое платье, три полушерстянки, поплиновое, да у городской барыни на две меры картошки выменяла еще батисту на платье... шелковое венчальное приобрела, это тоже доподлинно известно. [Канифас — легкая плотная хлопчатобумажная ткань с рельефным тканым рисунком.] После покойницы тетки две ковровые шали у ней не обновлены — фаевая, цветком, шелковая с отливом. [Фай — шелковая ткань с поперечными рубчиками.] От девок слышно — три бордовых полушалка в сундуках лежит, персидская шаль двойная, юбки байковые чай, штук пять будет. А будничную надевку и пересчитать нельзя. Обувки тоже — владычица-матушка... Невеста справная. Одиношенька у родных, сам знаешь. Семья-то на знат'и.

— Смотри, чтобы оплошки не было. Хозяйство без достатка — слепой дом. А достаток наш растет из года в год. С одним батраком, пожалуй, теперь не управимся. Работница в доме вот как нужна. А жизнь к старой тоже близится. Не зря Ленин новую политику ввел: вольную торговлю, аренду, батраков... Сказано: обогащайся. Опять справный хозяин на селе славен стал. Четыре годка поиграли в коммунию — стоп машина, дело заштопорилось... Петр Петрович в волости теперь. Был бог и царь на селе, но и тот со мной заигрывает. А ведь только два года прошло с тех пор, как я из сил выбивался, чтобы ему угодить. Бывало, идешь с ним, вперед его в сугроб забежишь, по шею провалишься: «Не ходи сюда, товарищ комиссар, тут глыбко, не в это место ступаешь». И ножки-то ему обчистишь, веточку на пути приподымешь... То есть всеми способами стараешься перед ним... А теперь он сам картуз сымает: «Егору Лукичу! Как здоровьичко? Как успехи в делах?» А за эти дела он четыре года меня гнул в дугу... Да! Пути господни неисповедимы! Ох, нужна в дому работница...

— Скотины одной целый двор...

— Да что скотина. С осени крупорушку да маслобойку ставлю на реке. Расширяю бакалею... Мельницу переоборудую... Хозяйство ширится. Пускай молодые в дело вникают... Добыток приумножать учатся... Вот она, новая-то политика как взыграла...

Глава четвертая

Через несколько дней вечером в жаркой избе Бадьиных Канашев с сыном сидели под матицей, окруженные свахами, на старый лад разодетыми в оранжевые «казачки». [Матица — балка, поддерживающая потолок.] [Казачка — приталенная насборенная кофта с длинными рукавами.]

Неслыханно для округи, всякому наперекор, шли по канашевскому хотению смотрины. Жених, усердно пыжась, прел в суконной шубе на хорьковом меху, снимать ее свахи не наказывали, — в такой шубе жених дорого выглядит. Сродники да соседи сгрудились в дверцах печного чулана. А Марья, побледневшая, с опущенными ресницами, посредине избы, кланяется пришельцам влево и вправо.

Покамест невеста кланялась, главная сваха намеренно уронила на пол булавку — и заохала.

Марья знала: для такого случая надо быть особенно острой на слух и зрение и угождать гостям, не дожидаясь обращений, иначе прослывешь «негодной гордячкой». Угадывая повадку сватьев, отец велел обрядить ее в сарафан поширьше: коротенькие обдергайки Канашев находил срамными. Сарафан этот стеснял Марью, мешал приклоняться и разглядывать пол. Булавку же подлежало найти глазами: нащупаешь ладонью — назовут «слепенькой», сельчане просмеют, а женихи забракуют.