Читать «О знаменитых иноземных полководцах» онлайн - страница 150

Старая олигархия, возрожденная лишь с помощью меча и страха, торжествовала недолго, вскоре после отставки и смерти диктатора (79–78 г-,) власть снова начала медленно ускользать из ее рук. В 70-60-е гг. римское общество возвратилось к традициям свободных политических дискуссий, вновь зазвучали критические речи народных трибунов, нападавших на знать и отдельных ее представителей, отменялись или игнорировались законы покойного диктатора, подпиравшие прогнивший режим.

Аттик вернулся на родину в 65 г., в конце этой последней либеральной оттепели Римской республики, когда «почтенные» противники нобилитета, навсегда отученные Суллой лезть в драку, вели мирные политические кампании по поводу отдельных законопроектов и кандидатур. И консервативные, и фрондирующие круги, в которых вращался богатый римский всадник, больше всего на свете боялись повторения гражданской войны и анархии, а между тем уже с конца 60-х гг. ощущались толчки надвигающейся революционной стихии. Первым всплеском зреющей гражданской смуты стал заговор Катилины (63 г.), представлявший собой авантюрную попытку государственного переворота, предпринятую компанией полууголовных элементов, в которой преобладали разорившаяся «золотая молодежь» и ветераны Суллы. Этот провалившийся «бунт подонков», не имевший под собой серьезной политической программы, явился грозным знамением болезненного состояния государства. В 60 г. возник негласный союз двух видных полководцев и крупнейшего банкира (Цезарь — Помпеи — Красе) — запахло военной диктатурой. С начала 50-х гг. в политическую борьбу втянулся простой народ, римское общество начало вновь скатываться в пучину анархии: действовали клубы столичного плебса, имевшие свои боевые отряды, партийные вожди окружали себя вооруженными клиентами и гладиаторами; кровавые потасовки в Народном Собрании, бои на улицах и дорогах стали повседневным явлением римской жизни. Главными возмутителями спокойствия выступали уже не почтенные муниципалы и всадники, но деклассированные предводители городской черни и честолюбивые генералы, готовые бросить в свалку политической борьбы жадных и хладнокровных солдат.

Одной из первых жертв плебейской демократии стал любимейший друг Аттика Цицерон — «новый человек», консул 63 г., прославившийся подавлением заговора Катилины. Через несколько лет, когда на улицах Рима воцарились шайки народного трибуна Публия Клодия, великому оратору пришлось уйти в изгнание по обвинению в незаконной казни римских граждан. 17 месяцев Цицерон томился в Македонии и Греции, отчаянно тоскуя по родине и близким; дом его в столице был сожжен, загородные усадьбы разграблены. В это время Аттик не только помог другу деньгами, как сообщает Непот, но и способствовал его возвращению в Италию усердными ходатайствами перед влиятельными гражданами, прежде всего перед Цезарем и Помпеем.