Читать «Большие каникулы» онлайн - страница 120

Это показалось мне самым обидным.

Как? Я врал? Ну нет! Я докажу не только всей улице, но и всему городу, всей стране и если надо — всему миру!..

Я решил потребовать экспертизы. Пусть придет комиссия. И увидит коня. Пересчитает ему зубы. Уши. Ноги. И волоски в хвосте. Сфотографирует его анфас и в профиль. И потом опубликует результаты.

Я вернулся домой и подошел к коню. Он жалобно заржал и беспокойно забился.

Я боялся, как бы он не порвал узду, и решил привязать его веревкой за хвост.

«Теперь они застанут его в полном порядке», — подумал я и спокойно лег спать.

Но когда я проснулся на следующий день — несчастье! Конь оборвал себе хвост. Потом, несчастный и голодный, он начал грызть стальные пружины кресел и… сломал себе три зуба.

Экспертная комиссия прибыла в десять часов утра. В одну минуту одиннадцатого она удалилась. Я слышал, как два отставших члена комиссии говорили между собой:

— Ну и врун же этот учитель!

— Значит, Лика все-таки был прав.

И с тех пор — вот уже четыре дня, сегодня пошел пятый — я не выхожу из дому. Мне стыдно. Комиссия опубликовала результаты обследования. Все знают, что я лжец. Но вы, ребята, не верьте. Я говорил правду. Честное слово! Клянусь!! Приходите, посоветуемся, что делать. Постучите в дверь 13 раз, и я вам открою. Да не забудьте прихватить охапку сена для бедняги коня.

ГДЕ НАЧИНАЕТСЯ И ГДЕ КОНЧАЕТСЯ ГОЛОВНАЯ БОЛЬ

ЕСТЬ ВЫРАЖЕНИЯ, СОВЕРШЕННО ЯСНЫЕ ДЛЯ ВСЕХ. А тем более — для бывалого звеньевого. Например, когда кто-нибудь, увидев, что ты первым пробежал шестидесятиметровку, говорит «молодец»! — нужны ли тут объяснения? Это — поздравление. Или, скажем, после того, как ты вместе с ребятами своего звена исполнил на молотках сырбу, и пионеры, собравшиеся вокруг лагерного костра, в неистовстве кричат: «Бис!» — все опять совершенно ясно. Или, наконец, когда по окончании триместра классный руководитель вручает тебе табель с одними десятками и говорит: «Так держать, Ионеску! Только вперед!» — нужны ли здесь словари?

И я могу сказать без всякого преувеличения, что Ионеску подобные выражения хорошо знакомы. Да и какому же мальчику с отличной успеваемостью, изобретательному, живому и ловкому, не приходится то и дело слышать такие выражения — которые, скажем прямо, ему — как маслом по сердцу?

Но было бы преувеличением и умолчать о том, что даже Ионеску достаточно ясны и другие выражения… причем некоторые из них не имеют никакого отношения к маслу, а скорее уж — к горчице… Потому что — какому изобретательному и ловкому мальчику не случалось, хоть изредка, оказаться изобретательнее и ловчее, чем это нужно? Такое бывало, конечно, и с Ионеску, и он прекрасно знал выражения, имеющие отношение к горчице. Хоть и не слишком часто повторявшиеся по его адресу, они были для него тоже совершенно ясны. Например, когда учитель естествознания говорит ученику, забывшему переменить воду в аквариуме, «разиня», в этом нет ничего неясного. Особенно для Ионеску. Или вы думаете, что выражения: «Этого я не ожидал!» — когда у доски нет мела, или «Очень жаль», «Нехорошо» — нуждаются в специальных разъяснениях? Тогда спросите у Ионеску.