Читать «Одна женщина, один мужчина (сборник)» онлайн - страница 5

А ведь она еще молода, и эта неуместная скорбь на ее лице, словно бы свидетельствующая о многочисленных тяготах, как то: о муже-неудачнике, ленивом, недалеком, обязательно пьющем; о свекрови-карге, в пику стиральной машинке кипятящей белье в хлопьях хозяйственного мыла, – ужасная вонь этого варева въелась во все углы квартиры, и ничем ее уже не перебить; о двух детях, часто болеющих, крикливых, беспокойных, – вся эта беспросветная жизнь жены мужа-алкоголика и матери двух малолетних детей как будто нависла над ней дамокловым мечом, отметив печатью скорби ее молодое и, в общем-то, милое лицо.

На самом деле все совсем не так, Татьяна давно и беспросветно не замужем, с того самого дня, когда жених Славик, аккуратно прикрыв за собой дверь, ушел к другой, невообразимо прекрасной – чуть раскосые миндалевидные глаза, трогательно выпирающие ключицы, тонкие кисти рук. На фоне разлучницы Татьяна выглядела абсолютной квашней – слишком обильная, слишком восторженная, слишком преданная. Слишком своя.

Зла на бывшего жениха она не держала, даже скинула в день бракосочетания сдержанное поздравление: «Будьте счастливы. Всегда». Ответить молодожен не удосужился, может, закрутился и забыл, а может, просто не заметил сообщения. Прошли четыре долгих, ничем не примечательных года. Татьяна провела их словно в тумане – как-то жила, что-то ела, где-то работала. Осень, зима, весна, лето, снова осень, снова зима.

А потом настал день, когда она выдохнула, вынырнула из убаюкивающей круговерти, оглянулась – и остро заскучала по нормальной жизни. Чтобы муж, дети, дом. Семья. Опыт предыдущих отношений ничего радостного не сулил, да и надеяться было не на кого – хороших мужиков уже разобрали, а нехороших нам и задаром не надо, поэтому наша героиня, после недолгих, но бурных размышлений, решила действовать.

И вот однажды вошла Татьяна в троллейбус, прямая и безразличная, погруженная в свои мысли, села к окошку – курточка болотного оттенка с неприлично свалявшимся енотовым воротом, леггинсы, откровенно обтягивающие круглые колени и уже обвисший крупноватый зад, сумка с аляповатой облупленной застежкой, и – но! – нежно-василькового цвета кашемировая кофта, единственная вещь в гардеробе, которую не стыдно надеть. Татьяна бережно стирала ее в теплой воде, обязательно детским шампунем, заворачивала в полотенце, чтобы убрать лишнюю влагу, а потом раскладывала на кухонном столе – сушиться на сквозняке. Кофту эту она приобрела на распродаже, за какие-то смешные деньги, и теперь носилась с ней по квартире, от ванной к окну, от окна к шкафу, обкладывала лавандой, чтобы моль не попортила, и надевала в исключительных случаях – когда нужно было выглядеть хотя бы относительно достойно. Такая вот унылая, набившая оскомину «невыносимая легкость бытия», к которой приговорены миллионы женщин во всем мире, а в данном конкретном случае наша Татьяна, невольное олицетворение образа многострадальных жен. Большая, бесформенная, наивная и немного инфантильная, но добрая Татьяна, отзывчивая и преданная – до зубовного скрежета мужа, маячившего где-то впереди, пьющего и неопрятного, с могучим храпом по ночам, и это в маленькой двухкомнатной квартире с окнами на Коровинское, допустим, шоссе. Тут же свекровь, выжившая из ума восьмидесятилетняя карга, наотрез отказавшаяся помогать с внуками, – питается отдельно, оберегает свою еду как зеницу ока, вплоть до замеров линейкой уровня супа в кастрюле.